Великому Бунину. Канун весны!

    Тогда  был как бы ещё канун весны. Он сидел с книгой возле открытого окна  гостиной, 
глядел меж стволов пихт и сосен в палисаднике на речку в лугах, на деревню на  косогорах  за  речкой былинной:
ещё с утра до вечера, неустанно, изнемогая от блаженной хлопотливости сразу по прилёту,
так, как орут они  только ранней весной – орали  грачи в  голых вековых берёзах  в соседнем  помещичьем саду;
и ещё дик, сер был вид деревни на косогорах, охваченной какой-то зимней ленью,
и только ещё одни лозины покрывались там желтоватой зеленью...
   Он шёл в сад: и сад был ещё низок и гол, прозрачен,  не покрытый листочками – 
только  зеленели  поляны,   все  испещрённые  мелкими бирюзовыми цветочками,
да опушился акатник вдоль аллей и бледно белел – весны награда,
мелко цвёл один вишенник в лощине, в южной, нижней части сада... 
Он выходил в поле: ещё пусто, серо было в поле, ещё щеткой торчало жнивьё, дальних холмов отроги,
ещё колчеваты и фиолетовы были высохшие полевые дороги...
–––   
Иван Бунин. Митина любовь. (Отрывок)
XI
    Тогда  был как  бы еще канун весны. Он сидел с книгой возле  открытого окна  гостиной,  глядел меж стволов  пихт и сосен  в  палисаднике на... речку в  лугах, на деревню на  косогорах  за  речкой: еще с утра  до вечера, неустанно, изнемогая от  блаженной хлопотливости,  так, как орут они  только ранней весной, орали  грачи в  голых вековых березах  в соседнем  помещичьем саду, и еще дик, сер был вид деревни на  косогорах, и только еще одни лозины покрывались там желтоватой зеленью... Он шел в сад:  и сад был  еще  низок и гол,  прозрачен,  --  только  зеленели  поляны,   все  испещренные   мелкими бирюзовыми цветочками, да опушился акатник вдоль аллей и бледно белел, мелко цвел один  вишенник в лощине,  в южной, нижней части сада...  Он  выходил  в поле: еще пусто, серо было в  поле, еще щеткой торчало жнивье, еще колчеваты и фиолетовы были высохшие полевые дороги...