Кубанский вояж

Вы скажите мне, в натуре,
Разве случай не смешной
Оды петь иной культуре
В чужеродности сплошной?

Вот прибыли мы, славяне,
На кубанские юга.
А кругом – одни армяне,
Ну вот это ни фига!

Я за то двумя руками,
Не сандали ногу жмут.
Вперемешку с гайдуками
Пусть хоть финны тут живут.

Всё я видел в этом мире,
Даже нравы кабака.
Но не чаял в Армавире
Встретить брата-казака.

Он когда-то оторвался
Вместе с армией, – школяр.
И переформировался
В этот южный экземпляр.

На Кубани утвердился,
Ходит гоголем, герой.
И собою загордился,
Как и родиной второй.

Эта родина такая,
Что с приветом не спешу.
И, ему не потакая,
Я вам это опишу.

Нет домов тут, только хаты,
Нету бревен – лишь саман.
Бабы местные брюхаты,
В каждой бабе – атаман.

Всё открыто до обеда,
После – двери на замках.
И от нашенского следа
Не найдется в казаках.

Мы папахи не носили,
Не поэтому ль они
Говорят: «У вас в России».
Это дико для родни.

И скупы тут люди дюже;
Если двор, над ним – навес.
Мать-Кубань – мутнее лужи,
Пять орешин – это лес.

Здесь иначе звезды светят,
Летний дождик – редкий гость.
Но все время дует ветер,
Надувая снега горсть.

Пыль тут смешана с зюйд-вестом,
Но не ропщут казаки,
Укрываясь под навесом
У возлюбленной реки.

В той реке порой и тонут,
Черт несет их в эту взвесь.
Я ужасно этим тронут,
Но душа моя не здесь.

Тут один мужик – Халтурин,
По фамилии – родной.
Тот Халтурин окультурен
В виде улицы одной.

А на ней живет брательник
По-любому, так и сяк,
Как и прочие, бездельник,
Ну, естественно – казак.

Мерой выпитая чаша
Стала думою тугой.
У него и речь не наша,
У него и нрав другой.

Постигая эту правду,
Я попутался грехом.
Я-то ехал в гости к брату,
А принял меня хохол.

У него жена – хохлушка
И собака – нету злей.
Выпьем, братка, где же кружка,
Чтобы стало веселей!

Год я пробыл на Кубани,
Свой оставив материк.
Как ни пил ее губами,
А к Кубани не привык.

Не постиг ее порядки,
Как себя ни изнурял.
Побросал в мешок манатки
И вернулся на Урал.

На Урал, поближе к Волге,
Хоть ее и не видать,
Где дубравы, рощи, колки
И другая благодать.

Где река у нас – как небо,
Гладь зеркальная чиста.
И воистину целебна
Только наша красота.

У меня густая проседь,
А в душе доныне дрожь.
Как я мог все это бросить
Ради персиковых рощ?

Как боец перед отставкой,
Взял я серую шинель,
Чтобы с первою отправкой
На родной рвануть Кинель –

На Большой и на прозрачный,
Где местами глубоко,
В городок мой, пусть барачный,
Но где дышится легко,

Где березы все родные,
Где не холодно от звезд,
Где дожди идут грибные,
А зимой сугробы в рост,

Где уж лес – то лес дремучий,
Где свобода без оков.
И родник шумит гремучий
Среди прочих родников,

Где земля – не серый камень,
Бурой пылью не метет,
Где отчизна васильками
Да ромашками цветет.

В эти белые ромашки
Покаянно упаду.
В небе – белые барашки,
Рыбы белые – в пруду.

Солнце ясное на небе,
Лес веселый на холме.
И, как мякиш в белом хлебе,
Состояние во мне.

Всюду дивные напевы,
Будь то дрозд ли, соловей.
Словно голос юной девы,
Голос родины моей.

Буду слушать этот голос,
Что вот так же лился встарь.
Надо мною спелый колос
Золотится, как янтарь.

Позабуду о Кубани,
Чтобы думу перебить.
И травиночку губами
Буду нежно теребить.

Это поле – мое поле,
Это дерево – мое.
Я вернулся – что же боле?
Погрузился в забытье.

Мне по сердцу наши избы,
Огороды и мостки.
А не то себя загрыз бы
Я в разлуке от тоски.

Наши люди не кичливы,
Не кормите их нугой.
Что бы там ни предпочли вы,
Я отсюда – ни ногой,

Где все девушки красивы –
Испокон замес таков,
Что признал на всю Россию
Сам Никита Михалков.

ПОСТСКРИПТУМ

Вот пожили на Кубани,
Привелось.
Только это ни хрена не
Привилось.

И как бурка, и как сивка,
Понял я,
Что пользительна прививка
И сия.

Где, когда еще б я понял,
Что в горстИ –
Прах, что я зачем-то поднял,
Чтоб нести

И не лесом, и не полем?
И еще
То, что понял – я запомнил
Хорошо.

Мне доставили не нА дом
Эту весть.
Мне по-старому не надо
В душу лезть.

Если я ее открою –
Только сам,
Прирастив землей сырою
К небесам.

А хватать ее не стОит,
Не дербань!
Поболит еще, постонет
Там Кубань,

Как развеянная сказка,
Как мираж,
Поманивший сладко-вязко
Антураж.

И пусть буду я кубами
Горе класть,
Мое сердце той Кубани
Не украсть –

Даже Крымом, даже морем,
Что в Крыму…
Не тому мы часто вторим,
Не тому.

Отчего-то уезжаем,
В поезд сев.
И себя не уважаем
Прежде всех.

Что находим, что теряем –
Где ответ?
Будто Бог за этим краем
Нас отверг.

2015