22 июня

Серьезны ночью лица,
и тихо говорят,
Последние минуты до рассвета,
На западной границе усиленный наряд,
Секрет на пост ухоит до секрета.

Всё ближе приближение грозы
И освещают небеса зарницы,
И каждый часовой примкнул штыки, –
На горизонте появились строем птицы.

Вдруг ожила безмолвная река,
Она гостей не званных принимала,
По локоть закатали рукава,
Держа стволы из воронёного металла …

Холёный унтер с каменным лицом
Следил за проведением переправы,
У сердца лента с Рыцарским крестом
За взятие Парижа и Варшавы.

Нашёл в нём Фюрер верного слугу,
Мечтал в душе окрасить кровью реки,
И вторил: “На восточном берегу
Сплошь коммунисты -  недочеловеки!”

Где было знать подобию людей, –
Блицкриг затянется, аж на четыре года,
Что не вернётся из полей, морей и лагерей,
Скончается от ран десятки миллионов!

"Ни нюхал порох" русский часовой
И на заставе звали все салага,
И чудом он один останется живой,
Дойдёт с боями с Волги до Рейхстага.

Последнийший миг перед жуткой войной
И воздух дрожит в нарастающем гуле,
Спит мирно страна, впереди выходной, –
Печальное двадцать второе июня.