Запись из походного журнала о Твердыне корсаров. 4

Неповоротливый толстопузый берсерк ринулся на меня, ускоряя шаг и крича от жажды трофейного убийства. Я с ухмылкой принял его вызов.
- Мертвец! - проворчал сквозь зубы громила, занося над моей головой свой топор, чувствуя себя палачом. Я изловчился и проскользнул под его топор. Моя уворотливость явно еще больше злила зверя.
Металл скрежетнул по металлу - мой кинжал проехался по панцирю его брони, оставив видную царапину на стали. Так не пойдет. Я не пробью его, защита слишком хороша. Мне нужно было найти его слабое место. Единственное, что было не защищено - было его головой.
Я продолжал описывать круги : то делая выпад вперед, как молодая фехтовальщица, то отскакивая назад, вынуждая борова вертеться в мою сторону. Он был слишком массивен. Рост и конституция тела, которой я похвастаться не мог.
Он все рубил каменную кладку, в надежде, что я попадусь под нее. С таким же успехом он мог бы пытаться рубить крылья мотыльку, хотя... Лучше бы он и остался в той конюшне, где его нашли. По крайней мере, разило от него именно так. Каждый раз он кидался в атаку, как бык и каждый раз я уходил за его спину. Когда-нибудь ты выдохнешься, когда-нибудь. А мне совсем не сложно было перекатываться и дотошно скрежетать по его доспехам, делая вид, что я усердно стараюсь его ранить через доспехи.
Со временем мой новый "друг" стал двигаться намного медленнее и удары секиры были не такими грохочущими. И вот, подвернулся удобный момент всадить меч ему в глазницу! Меч описал сверкающую дугу и с хрустом продавил глазное яблоко и следом кость. Я отшатнулся в бок и упал. Свободная рука, оставшаяся без оружия, еще не могла привыкнуть к тому, что больше не сжимает рукоять.
Вопя и толкаясь жрецы поднимали раненных, стараясь не попасть под стрелы или снаряды. Сколько же я играл с моим другом? Неужели я настолько был увлечен, что не заметил времени?
Среди толпы показался знакомый меч. Эй, это же наш дозорный! Жив, здоров, значит... Наверно, жрецы справились. Я растянулся в доброй улыбке, видя настоящую работу команды.

Наверно, это самое лучшее в войне - видеть заботу друг о друге, чувствовать защиту и помогать. И катилось бы к черту то, что мы защищаем. Для меня стало важнее КАК мы это делаем. Если бы мы всегда так четко и слаженно работали, то эта никчемная война действительно стала призванием. Да, думаю, и защитили бы мы тогда с таким подходом любую святыню.