Позади было столько неясных..
беспечно, бесцельно прожитых дней.
Простиралась дорога из красных,
сжигающих ноги, родных углей..
Ядом чувств напивался до рвоты..
Отраженье безмолвное, кто ты?
Только память - магнитная лента, -
продаёт меня в рабство момента.
Помню, что улыбаться учился,
как скованный с детства параличом..
Тон понизив, с мечтою простился
на очной ставке с моим палачом.
Я из жизни бы стёр тебя смело,
если сердце бы так не болело..
Ты добила меня без погони,
я ведь жил у тебя на ладони..
0:33 11.7.15
Свидетельство о публикации №115082704362
он в песнях, посвящённых ей, неистово так пламенел.
Взвивался высоко костёр своим звенящим языком.
Но он не мог уже войти в её знакомый сердцу дом,
где билось сердце, что он так любил стучащим в эти дни,
где было столько светлых чувств и к жизни расцвело любви,
где столько радостных минут копилось тоже с той поры.
Но для него ценнее те, что он в глазах её открыл:
так много новых чувств в себе, что распахнули мир пред ним...
Но он отныне постоять под окнами лишь приходил.
Он ждал её сквозь всех преград препоны вздыбленной судьбы.
Он появлялся лишь порой, хотя не мог её забыть.
Он до рассвета исчезал в стране своих красивых снов.
Но исчезал среди частот заветный голос, что его
тогда позвал в свою страну полночных грёз и волшебства.
Он слышал иногда сквозь ночь, как этот голос его звал.
Он оставался среди снов, как среди них и сам - мираж.
Он тосковал и подпалял себя внутри, и до утра
не гас свет в окнах у него в каких-то странах, временах,
как будто подчинить себе пытался стрелок ход тот взмах
волшебной палочки - смычка... Иль дирижёрскою была?..
И чем он больше дров в огонь своего сердца добавлял,
тем ярче раздавался залп его стихов, словно салют,
тем выше поднималась пыль звезды, искрясь, кружась, - взглянуть,
чтоб только миг побыть с своей родной и сердцу и уму,
чтобы вернуться через тьму
она, как свет, могла к нему
и стало бы уютней в том, с зажжённым светом в ночь, дому;
чтоб пожалела и она, что в прошлом он уже теперь,
и чтобы стало в доме том, где он не спал всю ночь, теплей,
светлей, бессонницы шаги чтоб стихли в доме до зари
и чтоб вернулись те слова, что он тогда ей говорил,
что говорила и она, чтобы желания нашли
себе и воплощенье в жизнь с годами, что его души
переполняли здание, что он выстраивал один
из слов, из образов её, как воплощение любви.
Он к её дому подходил
несмело, но манил и влёк
его к нему какой-то в сердце, что берёг он, уголёк,
что не потух ещё во мгле, во мраке призрачно светясь.
Однажды сможет он согреть, зажечь собой костёр, что гас
в его глазах, когда они расстались всё же, но их связь
осталась тонкой нитью, что не мог он разрубить пока.
И пробудила ото сна она волшебного сверчка,
волшебного смычка напев своею лёгкою рукой.
"С лёгкой руки" её он стал тянуться к рифмам, чтоб их строй
мог выстроить им целый дом однажды, может, наяву...
Ведь звёзды именем любви одни мечтатели зовут.
Зовут их звёзды в даль свою,
и имена они дают
тем, кто влюблён в свои мечты о будущем, попав в струю
весенних из святой росы дождей,
что падают на мель
и делают моря лишь глубже, шире и полней.
И полноводною рекой текут пути, слова, мечты -
просты, отчётливо-ясны, полны надежды и чисты.
Удача следует за тем, кто верен лишь душе своей,
кто только слушает, как бьёт в груди всё чаще и сильней,
кто помнит стук родного в те моменты сердца, замерев, -
тот не окажется во тьме, в сгустившейся за гранью мгле.
И те, кто верит, смогут всё ж найти дорогу через мрак
холодных космоса ночей, что виден был им из окна,
когда светилось в доме всём
оно одно, как маяком
в высокой башне, чтоб вдали свеченье раздалось легко,
чтоб обесцветило печаль остывших лет, как негатив,
чтоб не сбивались корабли отчаянных в шторма с пути,
чтоб ледяной мрак моря тем, кто без надежды, осветить...
И поднимался он во снах на крыльях к свету дальних звёзд
и строил мост,
чтоб по нему однажды всё ж достичь её.
И он парил над облаками неизведанных высот,
пока в его жилье бессонница гостила, на порог
ступив опять. А он её снаружи удержать не смог:
он поднимался над землёй, устав грустить, страдать по ней,
с бессонницей наедине
он выходил даже в метель,
и полоса сияла взлётная, где крылья обрели.
Он разбегался и нырял в космическую даль, парил,
как будто плыл через огромный океан ночных высот...
Как будто снова разгорелось пламя в сердце, где живёт
та, что, возможно, по ночам о чём-то думает одна,
сев у зажжённого окна - его маяк сквозь все шторма,
и ломятся в окно её бессонницы ветра, пока
он помнит юность, что была, как и она, светла, легка...
Магда Зима 14.05.2025 02:21 Заявить о нарушении