Наёмник

                Из серии "Сны"
                - I -
Он выбрал слишком долгий путь,
Но шел к вершинам смело.
Всегда один – сильна ли грусть,
Когда для рук есть дело?
Лишь в вечность устремлен коль взгляд,
И ноги не устали
Среди чужих дорог искать
Свою звезду печали?
Коль только вечность впереди,
А позади, в тревоге,
Под звездным ливнем степь лежит
Отринув все дороги.
Отринув клятвы и слова;
Отринув само время…
И не страдал он никогда,
Не веря, что жизнь – бремя.

Судьба решила за него:
Кто звездам верит слепо,
То путь нелегкий ждет того,
И часто смерть нелепа.

За независимый свой нрав
Он расплатился вдоволь,
Но рабство только раз приняв
Не вырваться на волю.
От прошлой жизни сдав ключи
Обратно не вернуться.
Он слишком часто уходил
Решив не оглянуться.

Но наступают времена
И рвутся жизней нитки.
И всем привычкам грош цена,
Дешевле маргаритки.
Дешевле моды и надежд
И ненависти старой.
И сад горит в трухе одежд
Бессильный, но упрямый.

Прошел он сквозь огонь и лед.
Он медью был облаян.
Но ждет его не сладкий мед,
Он с ненавистью связан.
Крепки печали кандалы,
Жесток тюремщик «злоба».
Чужие судьбы и кресты…
Надвое мир расколот.
И все мы, птицы и певцы,
Писатели, поэты,
Врачи, учителя, вожди,
И взрослые, и дети:
Мы половинки двух судеб,
И никуда не деться.
Мужчин и женщин жалкий крест
В безмерности вертеться.
И каждый вечно одинок.
С работы… На работу…
Но смело он идет вперед
За новую свободу.

Он добровольно выбрал груз
Взвалил его на плечи.
Средь пустоты ночных дорог,
Где звезды, словно свечи.
Назад нельзя – там старый дом
Горит недогорая,
А впереди лишь пустота,
Без берегов. Без края.

                - II -
Она сама его нашла.
Смущенно постучала.
В ответ была ей тишина
Без берегов. Без края.
Он молча выслушал ее
Под переливы света
Потом молчал и ничего
Ни слова. Ни ответа.
Она решила, что уйдет,
Дверь молча отворила,
Но тут он руку протянул
Она сложила крылья.
Его трясло. Сквозь столько лет,
Прошедших лишь в скитаньях,
Он растерял слова побед,
Ответы на признанья.
Она поднялась, чтоб уйти.
Он снова поднял руку.
«По бесконечности пути
Я долго брел по кругу.
Боюсь, помочь вам не смогу,
Ведь я простой наемник.
Вы обратились не к тому,
Вам ну жен не работник.
Едва ли сможет вам помочь
Отъявленный убийца.
Вам нужен, может, адвокат.
Подобный кровопийца».
Смотрел он снова на огонь
И было невдомек ей,
Какую рану преподнес
Ответ, как бритва острый.
«Считая девочкой меня
Вы делаете глупость.
Я не сегодня родилась,
Не жалуюсь на тупость.
Коль нужен был бы адвокат
К нему б я обратилась.
Но нужен мне защитник был,
И здесь я очутилась.
Я вам готова заплатить
И по любым расценкам,
Но вас прошу пересмотреть
Поспешные оценки»
Она смотрела на него,
А он молчал угрюмо,
Как будто больше ничего
Не означали люди.

Он проводил ее
До самого порога
Вертел в руках письмо
Закрытое до срока.
Летели журавли.
Курлыкали устало.
Кругом цвели кусты.
Его опять качало.
 
Он не привык к весне,
Людьми навек отвергнут
Он вечно одинок,
Пока враги не дремлют.
Врагам не надо спать.
Они и так счастливы.
Коль город должен пасть,
Когда вокруг красиво.
 
Он долго ее ждал.
Потом поднялся следом.
В окне провал двора.
За дверью – кабинеты.
Он, сдерживая дрожь,
Нашел знакомый номер,
К лицу взлетевший нож
Сблокировал, готовый.
Ее нашел в углу,
(Она навзрыд рыдала)
Как перышко поднял.
Она не отбивалась
 
Они ушли в леса.
Погоня приотстала.
Она давно спала,
С укола нурбитала.
Он, привалясь к сосне,
Осматривал колени.
А солнце сквозь листву
Отбрасывало тени.
На ссадины пролив
Пол пузыречка йода,
Поднялся, чтоб идти,
Где ждет его свобода.
 
Он помнил лишь одно:
Теперь нельзя сдаваться.
На плечи положил
Ее, молясь на счастье.
Тропа вела к холму
И голени болели.
И кровь текла ручьем
С оскобленных коленей.
А под ногами слизь
Все хлюпала задорно:
«Давай же, поскользнись,
Коснись меня, где больно»
Он молча шел вперед,
Не сдавшись под напором.
Он знал: коль упадет,
То грязь разъест всю кожу.
Остатки кожи там,
Где мышцы приоткрыты…
«Э-нет» - Подумал. – «Грязь,
Еще мы не убиты».
 
Путь пройден, девушка жива,
И что теперь осталось?
Как никогда он одинок.
Осталось только жалость.
 
Она сбежала по ступеням,
Светясь улыбкой, как звезда.
И тут же бросилась на шею:
«Тебя любила я всегда!»
Но горек, горек час заката,
Когда снисходит править ночь.
Он улыбнулся кривовато:
«Тебе не в силах я помочь.
Мой путь окончен, сон мой долог,
Сгустились сумерки вокруг.
Я на покой решил податься,
Чтоб разорвать порочный круг.
Ты – дочь простора, дочь скитаний,
Но города тебе приют,
А я, седой от странствий ранних
Уж не пойму этот уют.
На берегу у речки тихой
Из бревен сделаю я дом.
Не стану звать вас в клетку эту
И нам не быть уже вдвоем».
И, разорвав ее объятья,
Он, словно в паводок с моста,
Шагнул, преодолев проклятье,
В мир, где царила пустота.
 
Она смотрела молча вслед,
Пока не скрылся он из виду.
Прорезал тишину крик: «Нет!
Ты зря ушел так торопливо».
 
Он оглянулся. Молча ждал,
Пока она его догонит.
Он тихо слушал, как она
Молитву небесам возводит.
Она молилась о любви,
О вере, верности, надежде…
И голос громыхнул «Живи!
Люби! Коль веришь, есть надежда».
 
Она смеялась. Плакал – он,
Держась за тоненькие плечи.
Она твердила, что тот дом
Она разделит с ним навеки.
И вся разрозненность судеб
Теперь уже не их проблема.
Им предстояла вся их жизнь.
И хохотало небо немо.
 
Есть на берегу речушки
Старый дом возле опушки.
Веселятся ребятишки
Возле ласковой реки.
Брат постарше смотрит строго,
Что барахтаются много
Две сестренки и братишка
И ломают камыши.
Их отца опять нет дома
Он теперь делец знакомый,
Дядя с тетей по соседству
Строят для себя жилье.
Мать и бабушка на кухне,
(Вот ведь ужин будет вкусный!)
Дед же дремлет на веранде.
Он уже совсем седой.
Знает вся семья про деда,
Кем он был, и что он делал,
Внуки очень любят деда,
Сыновья горды отцом.
Вся планета верит слепо,
Что давно их нет на свете.
Заблуждается планета,
Только деду все равно!

                - III -
Лишь неверные строчки письма
Принимают огонь за любовь.
То в подарок им смерть принесла
Бесконечный и вечный покой.
Мать печально все смотрит в окно
В бесконечное море огней.
То не звезды, а окна в ночи
Заглянули в ее колыбель.
Пустота. Сколько сердце не плачь,
Слез не хватит, чтоб бездну закрыть.
В темноте убивается мать
Колыбели слова возвратив.
В колыбели уж нет никого.
Дом сожжен, и далеко сынок
Только призрак качает письмо
И огонь лижет руки зверьком.
Сын не знает, что мать умерла.
Сын не знает, что дом тот сгорел.
И летят два письма, как крыла,
Каждый месяц в один вечный день.
 
Он выбрал слишком долгий путь,
Но шел к вершинам смело.
И были два крыла верны
Ему во всех пределах.
Он равно чтил и жизнь, и смерть,
С обеими был равен.
Он выбрал слишком яркий свет
И превратился в пламя.