На дворе цветёт акация...

...период нащупывания островков нежности и физического привыкания, когда ласково дурачась, я просил её произнести вслух слово "менструация", а после этого, я совершенно глупо и пошло говорил ей: "Но ты же ничего не жрёшь?!", а она, сводя меня с ума, своим жарким и аритмичным дыханием, обволакивая глубокой синеокостью, в тон мне отвечала: "Я - жру-у-у!".
А вслед за этим, мы словно птички, набравшие в клювы кефира, попеременно, осторожно и обворожительно, наполняли им наши приоткрытые, сумасшедшие рты...

 ...на "Чёртовом колесе", под аккомпанемент могучего Магомаева, она что-то жалко и тихо бормотала, извлекая ОТТУДА пропитанные физиологической кровью тряпочки и, некрасиво скривив тонкогубый рот и расстегнув мою ширинку, спешно и жадно всовывала в себя мой , уже давно перенапрягшийся член, больно вцепившись мне в плечи своими непропорционально большими пальцами с длинными, ломкими ногтями, заливая моё лицо горячими, окрашенными в чёрный от туши цвет, слезами...

 ...продолжались и тогда, когда она неожиданно для всех (похоже, что даже и для самой себя) вышла замуж за первого попавшегося ей нелюбимого мужчину.
Ей доставляло какое-то особое, острое наслаждение сношаться со мной в период её регулов, она говорила после этого, что мы теперь связаны ритуальной кровью, и что это Господь связал нас и всё плакала и плакала, больно и неумело целуя меня в губы...

 ...жива ли она, жив ли я и вообще - было ли это всё или мне привиделось?
Быть может это сладкая фата-моргана, мираж молодости, нашёптывания Вельзевула?!

 "...где ты, Мисюсь?"