Великому Бунину. Баратынский!

  Мне попалось под руку первое издание Баратынского на днях и вдруг - ах(!) -
Я, словно нарочно, развернул книжку на стихах:
     Что ж, пусть минувшее исчезло сном летучим,
     Ещё прекрасен ты, заглохший Элизей,*
     И обаянием могучим
     Исполнен для души моей...
Моё теперешнее состояние: они, эти  люди так называемой  новой  жизни –
правы все свои дни; 
к  прежнему, к  прошлому возврата нет и  новое  царит уже  крепко,
входит  уже в колею, в будни.
     Но… эти первые  впечатления  полевой тишины, лесной глуши, тихой заводи,
запаха берёз, цветов, вечерней свежести!
   Это   святое,  чистое  безмолвие, закатывающееся за  лесом Солнце, пролёт  в  просеке, даль,
горькие и свежие ароматы, сладкий  холодок зари, вечернего сумрака вуаль...

––––   
* Элизей – в античной мифологии место, где обитают тени (души умерших) избранников богов; елисейские поля.
–––––   

           Иван Бунин. Несрочная весна. (Отрывок.)
…А  в другой раз мне попалось под руку первое издание Баратынского,  и я, словно нарочно, развернул книжку на стихах:
     Что ж, пусть минувшее исчезло сном летучим,
     Еще прекрасен ты, заглохший Элизей,
     И обаянием могучим
     Исполнен для души моей...
мое теперешнее состояние: они, эти  люди так называемой  новой  жизни,  правы  –  к  прежнему, к  прошлому возврата нет,  и  новое  царит уже  крепко, входит  уже в  колею,  в  будни.
   Да,  уезжая  из  Москвы,  проезжая  по  ней,  я  почувствовал  то,  что
чувствовал уже давно, с особенной остротой: до чего я человек иного  времени и  века...
   Но… эти первые  впечатления  полевой тишины, лесной глуши, запаха берез, цветов, вечерней  свежести!
…это   святое,  чистое  безмолвие, закатывающееся за  лесом солнце, даль, пролёт  в  просеке,  горькие и свежие ароматы, сладкий  холодок зари...

Приморские Альпы. 5 октября 1923 года.