из сборника Равновесие

Ронять слова, чтоб усыпительную жизнь
Не колыхнуть, не зарябить,
Ронять, как хлопья января
На площадную пустошь фонаря,
И сон Судьбы не потревожить.
Не надо знать, зачем так церемонно
Исхлестана ветвями теней
Спина большого дома,
Что сгрудился вокруг свечи,
Как возле спящего ребенка
С едва заметным трепетом в груди.
Не надо знать, кто столь вальяжно
Раскрасил окна бисерью,
Кто белое подножье иссурьмил
Пунцовою рябиновою росписью
Так, словно зиму долгую за беловерье полюбил.
Не спрашивай, кто тишину воздвигнул,
Подробную, как пятипалый лист,
Прильнувший к тонкому стеклу,-
Безмолвный соглядатай,
Рванувший к желтому окну
Нечаяньем взгляда к рамкам фотографий.
Кто этим сумеркам внимательным придал
Цвет фиолетовых чернилен-
цвет жадных губ твоих, когда
Покинув, наконец, густые заросли черешен,
Ты начала о пустяках и сбилась в поцелуях,
И нас укрывший клен отрекся: «грешен, грешен»,
Кто оградил нам это щедрое обетованье,
Кто раздарил нам дни,
Где наше пестрое расхристанное бытованье
Велико, августу сродни,
Где нет не важного и все не важно,
Когда в подробностях веление души горит.