От имени павших

               

Мы не кормили вшей четыре года.
Сейчас ТАК модно говорить о стариках.
Мы гнили в развороченных окопах,
Кляня врагов на всех материках.

Под шквалом пуль немецких пулеметов,
Скрипя зубами, строй держали роты.
Пристанищем последним для кого – то,
Навеки стали реки и болота.

Зияющие раны и порезы,
Гниющей плоти запах, стон друзей.
В шинелях грязных, сапогах облезлых
Интеллигент, рабочий. Из князей…

Замерзшие, с гримасою от боли,
Под  потом, застилающим нам зрение,
Уставшие, замызганные кровью,
Искали в рукопашной избавления.

Штык уложил Московского Серегу.
Душа наружу вырвалась струей.
Глаза блуждают в поисках подмоги,
И тело извивается змеей.

Пробито легкое у Саши из Ростова.
Но, не желая умирать, он кроет матом.
И крошит голову немецкому герою
Отобранным его же автоматом.

Контуженный ударною волною
Ослепший от разрывов и зарниц,
Я полз вперед. За Родину горою,
Пытаясь встать. Не различая лиц.

Я более того не видел горя,
Когда кричат от страха и от боли.
Чужой горячей  умываться кровью,
И жить желать, и умереть готовый.

Не вшей кормили. Вороны клевали.
Не немцы нас, морозы убивали.
Голодные, не спавшие годами,
И все же битва выиграна нами.

Мы не кормили вшей четыре года.
Сейчас ТАК модно говорить о стариках.
Мы гнили в развороченных окопах,
Кляня врагов на всех материках.

                29.01.2014.  ночь.