Анализ кала мирового сообщества

Украинское руководство находится в отчаянном положении. Оно понимает, что основные события стали разворачиваться где-то в другом месте, что Украина перестает заботить Запад и быть центром внимания. О ней забывают, поэтому власти Украины предпримут еще много безрезультатных действий. Но некоторые из них могут быть провокацией — в духе бомбардировок Цхинвала, посредством которых в 2008 году Грузия хотела вызвать конфликт с Россией, что должно было постфактум «подтвердить» обоснованность грузинской просьбы принять страну в НАТО (в апреле 2008 Грузии в этом отказали) в связи с якобы имперскими аппетитами России.
По всей видимости, Украина бряцает оружием и по другой причине: Порошенко со всех сторон окружили те фашистские силы, которые принимают разную форму, но не под его руководством. Они делают, что хотят, поэтому этими маневрами Порошенко, вероятно, «прощупывает почву», желая понять, кто его еще слушается, и поддерживает боеспособный остаток в боевом настроении. Официально он объясняет их войной с Россией, но реально они нужны ему для собственной защиты от всех этих орд боевиков.
—  Эксперт в области безопасности Павел Фельгенгауэр утверждает, что, вероятно, очень скоро Россия начнет наступление на восток Украины, чтобы полностью оккупировать Донецкую и Луганскую области и свергнуть киевский режим. По его словам, для этого все готово. Насколько серьезно стоит воспринимать такой прогноз? И должно ли НАТО готовиться к возможному ответу или помощи Киеву?
—  Если я правильно понял, он настроен критично в отношении Путина, но по-прежнему живет в той тоталитарной России, где жить якобы невозможно. Кроме того, у него, судя по всему, есть хорошие источники в армии. Но из того, что я прочитал, следует, что его источники вхожи, скорее, в иностранные армии, но не в российскую. Он якобы «предсказал» войну в Грузии. Тогда его источники были близки к Саакашвили. Логика неумолима.
Вся суть этих ястребиных вымыслов — просто бряцание оружием. Но, похоже, что даже у ястребов уже иссякает фантазия, и они выдают что-то совсем уж неудобоваримое. Рассуждать о нападении на Украину в период нового призыва и наступления столь прославившей себя в истории русской зимы — это уже, как говорится, за гранью.
— Публицист Даниэл Веселы привлек внимание к деятельности коллектива ученых, сложившегося вокруг журнала Bulletin of the Atomic Scientists, среди которых 17 Нобелевских лауреатов. Они перевели стрелку воображаемых часов с 11.55 на 11.57, где полночь — конец человечества. Основными угрозами, прежде всего, эти ученые считают неконтролируемые изменения климата и гонку ядерных вооружений. Как к этому относиться?
— Что касается ядерного вооружения, то спасением будет, если в ядерных державах одновременно появятся местные Горбачевы, которые совершат это политическое самоубийство (ядерное разоружение). Разумеется, им бы досталось со всех сторон, но после них осталось бы нечто прекрасное. Это была пророческая риторика.
Как говорит Мирослав Полрейх, снижать напряженность и формировать доверие — дело непростое. Но более достойной роли в истории нет. Правда, скептик добавит, что вопросом остается, что случится раньше: человечество поймет свою глобальную ответственность, или у какого-нибудь ненормального сдадут нервы, он нажмет кнопку — и тут начнется.
Однако мы не можем просто в страхе ждать, что будет. В нанесении ущерба окружающей среде день за днем участвует каждый из нас. И я не говорю об истерических кампаниях в поддержку рыночных «решений» проблемы выбросов и подобных глупостях. Я говорю об ответственном, достойном и последовательном отношении, немного похожем на религию, которая имеет (по крайней мере, мне так кажется) в своем генетическом коде де-факто свою гибель. Я говорю о том, что человек, вместо исполнения религиозных обрядов, начинает жить религиозно. Тогда его жизнь превращается в одну длинную молитву, но без слов, без жестов и обрядов. Вот как должен жить человек, ощущающий свою ответственность за экологию.
— Вернемся к теме России. Экономические показатели устрашают. Появляется информация о противоречиях в кремлевских элитах, говорят о «борьбе кремлевских башен». Профессор Андрей Зубов утверждает, что Путин долго не удержится у власти. В какой степени выросли шансы Запада на свержение Путина?
— Запад недооценил Путина еще во время его прихода.
Что касается Зубова, то, боюсь, он полностью соответствует уникальному феномену, которым является русская эмиграция. В мировой литературе есть множество впечатляющих примеров ее страстной ненавистной любви к Родине, разобщенности и других замечательных черт.
Поэтому очень трудно реально оценить позицию Путина. Конечно, тут справедливы общие рассуждения о разных фракциях у власти и прочем, но это банально, так же как и факт, что быть российским лидером трудно. Однако его поддержка со стороны российской, а также мировой общественности не результат фикции или пропаганды, а это значит, что возможный преемник Путина, пожелай он сменить его на внеочередных выборах (или с помощью переворота), настроит значительную часть общественности против себя.
Тут нельзя не вспомнить «совпадение» времени и места одного из возможных рейсов, которым Путин возвращался в прошлом году в Россию, и катастрофы малазийского самолета. Трудно делать какие-то выводы, но и не упомянуть об этом нельзя.
— Огромную популярность Путина западные СМИ объясняют фанатичностью россиян, отсутствием критического мышления, работой пропаганды и рассказывают о некоторых интеллектуалах, которые даже из дома не выходят, чтобы не видеть это враждебное и фанатичное общество. Где правда?
— Некоторым «интеллектуалам» столкновение с реальной жизнью, действительно, могло бы повредить. Эти люди склонны считать пропагандой все, что не совпадает с их мнением. Кроме того, нужно учитывать, что Россия еще больше Соединенных Штатов, но и там, конечно, можно найти массу «интеллектуалов» с подобной участью. И на этом основании вряд ли можно доискиваться какой-то «правды».
На «доводы» где-то вечно бродящих журналистов о том, что чтобы говорить об Украине, в ней надо побывать, ответил недавно в газете Lidov; noviny один из самых уважаемых аналитиков современности — Джордж Фридман из Stratfor. Его спросили, есть ли у Stratfor штатные или внештатные сотрудники в Центральной Европе и в России? Ответ Фридмана заставил журналистку прикусить язык:
«Послушайте, тот факт, что у меня есть свой человек в России, еще не означает, что у меня есть необходимая информация оттуда. Это ошибка — так информация не поступает. Только журналисты так думают. Иногда близость к событию помогает, но, как правило, больше помогает расстояние, потому что вы оказываетесь вне того галдежа, где каждый говорит свое. Этот подход оправдался во время арабской весны в Египте. Мы очень скоро поняли, что речь не идет о приходе к власти либеральных демократов, а что уличные выступления инициировали и поддержали «Братья-мусульмане». Для этого нам хватило знания египетской армии, и мы понимали, как в Египте действует толпа, и как ею манипулировал в прошлом Насир и Мубарак. На месте нам никто не был нужен».
— Если говорить об Исламском государстве,  Турция ведет операцию против курдов и лишь иногда атакует ИГИЛ для проформы. Как так получилось, что мы не смогли разбить ИГИЛ за год? Насколько надежным союзником является в данном случае Турция? И почему, как вы считаете, не началась полномасштабная операция стран НАТО? Появляются доказательства того, что Исламское государство поддерживает Саудовская Аравия, нефтяные арабские монархии или даже Соединенные Штаты. Что из этого вы считаете правдой?
— Возможно, США приходится «закрывать глаза» на кампанию Турции против курдов из-за диверсионной заинтересованности в Turkish Stream. Другой интересный момент — это турецкая поддержка ИГИЛ, которая стала секретом Полишинеля, из-за чего Турция начала хотя бы номинальные действия против ИГИЛ.
В этой связи я должен оценить искренний ужас Карела Шварценберга, который (лучше поздно, чем никогда) понял слова Киссинджера о том, что у американцев нет друзей, а есть лишь интересы. Шварценберг написал, что «американцы, стремясь привлечь Турцию на свою сторону как в борьбе с Асадом, так и против ИГИЛ, якобы тихо соглашаются с действиями против курдов. Если это так, то это самое большое предательство, свидетелями которого мы становились за последние годы. Это предательство по отношению к нашим союзникам и соратникам по борьбе против Исламского государства, которых убивал не только ИГИЛ, но и другие экстремисты. Если это дело рук Запада, то можно лишь вспомнить великого французского политика князя Талейрана, который так сказал об одном из поступков Наполеона: «Это хуже преступления: это ошибка».
Это предательство, должно быть, действительно ужасно, раз тронуло даже дремлющего Шварценберга! Он очнулся, пусть и очень поздно, а что остальные? И что с этим новым осознанием будет делать Шварценберг?
ИГИЛ поддерживает Саудовская Аравия, где у него масса банковских счетов. Против него ведется осторожная кампания, испытывается техника, системы вооружений (и их цена на рынке от этого растет, потому что в отличие от других производителей эти могут снабдить «товар» пометой «Испытано в реальном бою»). ИГИЛ делает регион нестабильным, поэтому Израиль постоянно требует «довооружения», что, в свою очередь, заставляет все больше вооружаться Саудовскую Аравию, которая хочет иметь то же, что и Израиль. И с точки зрения ВПК это очень выгодная ситуация. Дестабилизированная ситуация в регионе поднимает волны беженцев, которые создают проблемы Европе и другим соседним странам.
Так назовите мне хоть одну причину, зачем США «разбивать» Исламское государство? Другое дело наземная операция, когда Обама рад, что ему удалось вывести хоть сколько-то солдат из региона живыми, потому что на носу выборы, и демократам наземная операция голосов избирателей не прибавит.
— Как относиться к иммиграционному кризису в Европе? Через балканские страны в Европу каждый день пытаются проникнуть тысячи людей, и есть основания думать, что осенью их число только возрастет. Что с этим делать?
— Прежде всего, нужно делать все для того, чтобы страх (который отчасти раздувается искусственно, в этом я не сомневаюсь, а отчасти является механизмом бульварных СМИ) навредил нам как можно меньше. Многие «цивилизованные» европейцы, опасаясь за «исключительные европейские ценности», уже высказываются, как военные преступники. Пока они лишь говорят, но, боюсь, что ситуация, когда образованный немецкий народ превратился в машину для убийств, может повториться.
Очень важно различать страны, из которых бегут беженцы, а значит и причины их миграции. В случае настоящих беженцев, бегущих от войны, чиновники должны склоняться скорее к варианту «принять», а в случае экономических мигрантов – наоборот. То же самое, кстати, Западу нужно было делать и во времена холодной войны, тогда мы избежали бы многих глупых примеров, которые приводятся по непонятным причинам, в знак того, «как Запад нам помогал». Тогда Запад по идеологическим причинам принимал и экономических беженцев с Востока, среди которых были и разные фарцовщики и уголовники, а теперь они нам проповедуют свою мудрость.
— Как вы оцениваете идею создания временных лагерей беженцев в местах, которые мы поддерживали бы финансово, а после того как будет уничтожен ИГИЛ, беженцев по своего рода новому плану Маршалла вернули бы обратно, построили бы им дома, и они начали бы восстанавливать свои страны. Возможен ли вообще такой сценарий? Одной из причин иммиграционного кризиса является, конечно, ИГИЛ, но другой — экономические и климатические проблемы Африки. Что мы можем сделать эффективного для того, чтобы решить проблемы, скажем, водоснабжения и пр. И что мы можем сделать, чтобы там появились рабочие места?
— Я думаю, что нужно работать по трем направлениям. Первое касается улучшения условий жизни в странах, откуда едут мигранты. Второе касается ужесточения условий для нелегальной иммиграции. И третье касается ассимиляции мигрантов, которые, несмотря на все эти меры, все же приедут к нам, и будут все основания предоставить им убежища (или просто не будет возможности вернуть их обратно).
Из-за третьего пункта многие меня критикуют, но они живут в облаках и не понимают, что все меры против мигрантов никогда не работают на 100%, и иммигранты всегда будут приезжать сюда. Мы просто должны реагировать на это явление разумно. Самой большой ошибкой было бы разместить беженцев в одном месте, без работы, способствуя усугублению их разочарованности. Нет. Их нужно рассредоточить по республике, назначить им место жительства, отправить на курсы чешского и дать работу. Никаких суперусловий, которые привлекали бы новых экономических мигрантов.
Многие против этого возражают и твердят о Шенгене. Честно говоря, меня охватил ужас, когда в 1990 году Динстбир с Геншером ломали заграждения на «зеленой границе». Мне они не мешали. Я всегда хотел с достоинством ходить по переходам, а не ползти с контрабандой по кустам. Уже тогда многие из нас, кто пришел работать в систему безопасности, испытывали от этого совершенно ненужного идеологического акта нехорошие чувства. Ведь соседи между своими участками не ломают заборов! Если они хотят в гости, они идут к воротам и звонят в дверь.
Если говорить о втором пункте — ужесточении условий для миграции, то пограничные кордоны тоже имеют к этому отношение. Кроме того, нужна помощь приграничным странам ЕС и прибрежным государствам Леванта и Магриба. В сложившейся ситуации особенно важно, чтобы Европейский Союз спросил с тех, кто дестабилизировал эти государства (это, в первую очередь, Соединенные Штаты, Франция, Италия и Германия). Именно на их финансовые средства регионы должны стабилизироваться и должны строиться те самые лагеря беженцев.
И самый отдаленный, первый, план я оставил напоследок. Европа может предложить интересную, почти забытую теорию Г.К. Честертона. Я говорю о теории дистрибутизма — это своего рода третий путь, преимущества которого для нынешней ситуации я попробую описать и буду рад, если этой теме будет посвящена дискуссия.
Все разумные люди признают, что возить в пострадавшие страны деньги или продукты, за исключением особенных единичных случаев, контропродуктивно. Нужна не рыба, а удочка, как говорится. И Честертон, помня о социально очень щекотливых энцикликах католических священников, о которых многие прелаты сознательно молчат, хотел помочь устранить глубокое социальное неравенство.
Будет уместно процитировать слова Честертона, чтобы читатель понял, о чем речь. В книге «Что стряслось с миром?» Честертон пишет, что если нам нужно сохранить имущество, его нужно разделить почти так же строго и радикально, как то сделала Французская революция. И если мы и можем уберечь себя от социализма, то только посредством такой же огромной перемены, как сам социализм.
Так что теория дистрибутизма касалась разделения, но не всего имущества или продукции, а лишь производственных средств. Это предотвращает концентрацию имущества и монополизацию производства. Появляется большое количество малых производителей, в основе организации которых, как правило, лежат родственные связи. В эпоху глобализации и распада семьи это, вероятно, звучит не слишком многообещающе и даже нереально. Но в любом случае я бы хотел услышать за и против этой теории применительно к использованию в странах, откуда к нам едут беженцы.
23.08.2015г. обобщённые материалы иных авторов