Цветаевской тропой в Тарусе
И горечь, и всполох огня,
Судьбы повороты, стремнина,
И камень с души - на брега.
Рябина ли, сердце Марины
В ладони по капле кровит.
Тарусские дали омыты
Стихов "драгоценностью вин".
Вилась ли тропинка вдоль речки,
Дорога сейчас ли бежит
Вдогонку за детством беспечным,
В Серебряный век - прошлым жить.
Сомкнулись высокие ели
Над призрачной дачей и тень
Былого, по старым ступеням,
Вернулась в зелёную звень…
Два дома и две галереи* –
Музеи и память семьи…
А сёстрам Цветаевских елей
У входа стоять ГМИИ**.
Коллаж и фото автора.
Таруса, август 2015г.
М.И. Цветаева, в бронзе, с алой гроздью рябины, в городском парке,
возле Тарусской картинной галереи, - словно спускается с холма на любимую тропу.
Маринина тропа – по берегу Оки, от дачи "Песочное" до дома Тьо
(дом деда М.И., с 1992 г. - Музей семьи Цветаевых) в Тарусе.
Дача не сохранилась – на её месте сейчас на территории «Серебряного века»
(ранее – санаторий им. Куйбышева) - площадка с памятной надписью.
Рядом с дачей отцом Марины были высажены три ели в честь дочерей «Маринина» ель,вслед за ней, погибла зимой 41 -го...
* в Тарусе и в Москве
** Государственный музеи изобразительных искусств (им. А.С. Пушкина) в Москве - детище всей жизни И.В. Цветаева (основателя и первого директора Музея).
Свидетельство о публикации №115082307324
Подумала о уместности здесь эпиграфа, но выделить так и не смогла. Привожу Стихи Цветаевой целиком:
Тоска по родине! Давно
Разоблаченная морока!
Мне совершенно все равно —
Где совершенно одинокой
Быть, по каким камням домой
Брести с кошелкою базарной
В дом, и не знающий, что — мой,
Как госпиталь или казарма.
Мне все равно, каких среди
Лиц ощетиниваться пленным
Львом, из какой людской среды
Быть вытесненной — непременно —
В себя, в единоличье чувств.
Камчатским медведем без льдины
Где не ужиться (и не тщусь!),
Где унижаться — мне едино.
Не обольщусь и языком
Родным, его призывом млечным.
Мне безразлично — на каком
Непонимаемой быть встречным!
(Читателем, газетных тонн
Глотателем, доильцем сплетен…)
Двадцатого столетья — он,
А я — до всякого столетья!
Остолбеневши, как бревно,
Оставшееся от аллеи,
Мне всё — равны, мне всё — равно,
И, может быть, всего равнее —
Роднее бывшее — всего.
Все признаки с меня, все меты,
Все даты — как рукой сняло:
Душа, родившаяся — где-то.
Так край меня не уберег
Мой, что и самый зоркий сыщик
Вдоль всей души, всей — поперек!
Родимого пятна не сыщет!
Всяк дом мне чужд, всяк храм мне пуст,
И все — равно, и все — едино.
Но если по дороге — куст
Встает, особенно — рябина…
Галина Журба 19.09.2015 17:48 Заявить о нарушении
да, нас по жизни держит край детства, как же её-то не уберег,
если ты не читала, думаю тебе будет интересно журналистское расследование
http://www.stihi.ru/2010/05/30/4862 Татьяны Костандогло
в её рассказе тоже прослеживается мистическая связь с деревьями.
Рядом с "Песочным" я смотрела на ели, ещё не зная, о "цветаевских", и думала,
что их, наверное, видела Марина..
к слову, "Маринина" ель в Тарусе погибла после её гибели.
Светлана Леснова 19.09.2015 18:20 Заявить о нарушении
Хорошо, если можно раскопать правду.
Галина Журба 19.09.2015 22:28 Заявить о нарушении