Знать гармоника губная рок-н-роллу мать родная

З   Н   А   Т   Ь

                Г   А   Р   М   О   Н   И   К   А        Г   У   Б   Н   А   Я     -

Р   О   К   -   Н   -   Р   О   Л   Л   У         М   А   Т   Ь         Р   О   Д   Н   А   Я

Всем рок – н - ролльщикам мира посвящается.(Спасибо старому русскому писателю П.П. Ершову – надоумил)

                Часть первая


За сгоревшими лесами,
За заросшими полями,
В мегаполисе родном
Спал бандит тревожным сном.
Олигарх имел три сына:
Старший – бабник, мразь, скотина,
Средний – подлый интриган,
Младший Ваня – музыкант.
Братья холдинг содержали,
Цены акций там снижали,
Знать задумка их была
Всех обчистить до гола.
После цены задирали,
Так сверхприбыль получали,
И набив в карман доллары
Улетали на Канары.

Но лафа не долго длилась –
Лажа с бизнесом случилась:
Кто-то в офис стал ходить,
Махинациям вредить.
Чуваки в большой печали,
Сами ж прежде всех «кидали»,
Стали головы ломать –
Что за гад, и как поймать.
Звать милицию не стали,
Как самих бы не забрали.
Решено – нужна засада,
Только так поймают гада.

День рабочий завершился,
Старший брат в дозор решился.
Взял «Калаш» и пистолет,
Скрылся в офисный клозет.
Свет когда повырубали,
Братца страхи обуяли.
Так всю ночь сидел зараза
Не слезая с унитаза.
На рассвете наш чувак
Занырнул в помойный бак,
И по утру похвалялся,
Что всю ночь неслышно крался,
Что обшарил все углы
 И облазил все полы.
«Ночь прошла довольно скучно,
Впрочем все благополучно».
Похвалил его отец,
Но подумал: «Врет подлец».

Солнце скрылось за бугор
Средний брат пошел в дозор.
Взял дубинку и наган,
Втихаря травы в карман.
Но, как сделалось темно,
Брат смотался в казино.
До рассвета там торчал,
Всю наличность проиграл.
Утром жаловался всем:
«Я измучился совсем:
И по дворику ходил,
И по офису бродил,
Спать мне было несподручно,
Впрочем, все благополучно».
Похвалил его отец,
Но решил, что врет стервец.

Стало в третий раз темнеть,
Радо Ваньке попотеть.
Он и думать не желает
Рок-н-ролл сидит лабает,
Подбирает на ходу
«Bye Bye Johnny», «Love Me Do».
Братья стали материться:
«Сколько может это длиться?»
Вот орут на раздолбая,
Он поет «In To The Fire».
Подошел к нему папаня:
«Подежурить надо Ваня.
Задарю Битлов сидюк
И «Deep Purple» дивидюк».
Ваня вдоволь наигрался
И в дозор засобирался.
Плейер в пазуху кладет,
В офис радостный идет.
Аварийный свет включает
И «Led Zeppelin» врубает.
В уголок садится сам,
Пьет любимый свой «Агдам».

Полночь. В офис входит тихо
Кривоногая чувиха,
Базу данных открывает,
Информацию сливает.
Ваня замер: «Ой-ой-ой,
Хакерочек наш какой!
Ах ты мерзкая пацанка,
Самозванка, хулиганка.
Раздолблю на хали-гали,
Будь сама ты Мата Хари».
Тихо сзади подбегает,
Рот ладонью зажимает,
А другой рукой стремится
Ухватить за ягодицу.
Тут чувиха молодая
Свой провал осознавая,
Стала бешено брыкаться,
Вырываться и кусаться.
Стулья с треском разлетались,
Мониторы повзрывались,
Провода в куски рвались –
Вот как яростно дрались.
Целый час война играла,
Наконец она устала,
И Иван не будь болван
Запер хакершу в чулан.
Девка тактику меняет
И Ивану предлагает:
«Виновата я, не скрою.
Овладей скорее мною».
«Нет, я здорово сердит»,-
Так Иван ей говорит,-
«Позвоню, придет братва,
Не дождешься ты утра».
Тут она ему взмолилась:
«Ты смени свой гнев на милость.
Раз я влипла в переделку,
Предлагаю сладить сделку:
Вот меня ты отпускаешь,
То взамен приобретаешь –
Черный «Фендер стратакастер»,
Красный «Фендер телекастер»,
И еше, за отступную,
Дам гармонику губную.
«Фендера» коль хошь продай,
Но гармонь не отдавай.
Ни за ксерокс, ни за флешку,
Ни за долларов тележку.
Ведь в цыганском балагане,
И в китайском ресторане,
В звукозаписи любой
Верный спутник будет твой.
Тот, кто ноты разумеет,
Все на ней сыграть сумеет:
Рок-н-ролл ли, джаз ли, блюз,
Будь он чукча иль француз.
А тебе я обещаю:
Нынче город покидаю».
По мобиле позвонила
Вмиг машина прикатила,
В ней гитары привезли,
А чувиху увезли.


«Зашибись!» - вскричал Иван.
Прячет выкуп в свой чулан,
Предрассветною порой
Отправляется домой.
Радость сделки не скрывая,
Звонко песни распевая,
Дома всех перебудил,
Громко музыку врубил,
Завалился на кровать,
 Начинает нагло врать:
«Я в укрытии сидел.
Вдруг явился беспредел:
Три здоровых мужика,
Натуральных три быка,
И давай компы включать,
Информацию качать.
Я конечно не стерпел,
Словно нинзя налетел.
Уж они меня долбили,
Уж они меня крутили,
Я все время вырывался,
Потому живым остался.
Как входную запер дверь
«Вам», - сказал,- «Хана теперь».
Взял мобильный телефон
Говорю: «Звоню в ОМОН».
Так они перепугались,
Что от страха обверзались.
Стали жалобно молить,
Просят с миром отпустить,
Предложили «крышей» стать,
От других оборонять.
И заплакали все хором.

Я поддался уговорам
Мужиков за все простил,
Восвояси отпустил.
Батя молвил: «Ты чудак,
Точь, как тот Иван-дурак».
Ну а братья, как ни злились,
Смехом чуть не подавились.

Время движет день за днем,
Жизнь идет своим путем.
Как-то средний брат по пьяне
Оказался в том чулане.
Хмель с паскудника слетел
Лишь гитары он узрел:
Нежным лаком гриф облит,
Корпус золотом блестит,
Перламутром все сияют,
Струны серебром блистают.
Он мобильник достает
Брата старшего зовет.
Тот примчался, посмотрел,
И чуть-чуть не окривел.
Сам по музыке болван,
Что Ян Гиллан, что Билан,
Но гитары – высший класс
Понял, подлый ловелас.
Братья долго не рядились
Меж собою сговорились,
Чтоб гитары умыкнуть
На «Ватрушке» их толкнуть.
А гармонику губную
Явно вещь не дорогую,
Повертели, покрутили
Да на место возвратили.

Выходной пришел. Втихушку
Братья едут на «Ватрушку»,
Чтоб гитары там загнать
И попутно разузнать:
Как Мавроди поживает,
Нефть когда подорожает,
Лучше что? В Газпром вложить,
Или золото скупить.

Вечер к ночи продвигался
Спать Иванушка собрался,
Темной улицей шагает
Песню тихо напевает
Как « …над домом солнце всходит…»
И в чулан заветный входит.
Все по-прежнему стояло,
Но гитар как не бывало,
Лишь гармоника одна
Примостилась у окна.
Тут Иван оторопел,
В полный голос заревел:
«Мать твою! Какой шакал
У меня гитары скрал?
Ведь теперь я без гитары,
Как Фидель без Че Гевары,
Рави Шанкар без ситара,
Африка без Занзибара.
Их от солнца укрывал,
С них пылинки обдувал,
Протирал сухим сукном,
Прятал, как алмазы гном.
Чтоб вору гореть в аду,
Чтоб с умом быть не в ладу,
Чтоб он дома и в лесу
Слушал гнусную попсу,
Чтоб на сцене он мочился,
Чтоб припадок с ним случился,
А по пьянке ненароком
Чтоб его убило током».
Вдруг гармоника пропела:
«Здесь Иван такое дело:
Братья «Фендеры» стащили,
В черный «Бумер» уложили
И предчувствуя пирушку
Укатили на «Ватрушку».
Ты возьми меня скорей,
Блюз сыграй «Another Way»
Сразу суть мою постигнешь
И тот час воров настигнешь».

Рассуждать Иван не стал,
Блюз, как сказано, сыграл.
Брызнул яркий свет, и в миг
Наш Иван воров настиг.
Те вначале пантовали:
«Что они твои не знали»,
Но потом - куда деваться
Им пришлось-таки признаться.
« Ты пойми, у нас доход
Чуть побольше, чем расход.
До налогов ли нам тут?
А пожарники дерут,
Бэхээсники стращают,
Санитары обдирают.
Вот и думали всю ночь,
Как самим себе помочь.
Надо баксов подкопить,
Чтобы дилеров «купить».
Вот гитары толканем,
И аферу провернем.
А тебе возьмем с навару
Мы гавайскую гитару.
Соглашайся, брат Ванек,
Ты же умный паренек».
Говорит Иван: «Берите,
Но меня с собой возьмите».
Братья аж перекосились
Да (нельзя же!) согласились.

Ночь настала. Все устали.
Вот мотель. Заночевали.
Пожевали колбасу,
Видят, рядышком в лесу,
Что-то меж кустов блистает,
Громко музыка играет.
Старший брат себе смекнул,
Брату среднему мигнул,
Пузо шумно почесал.
«Что-то скучно», - вслух сказал.
«Вон в лесу и шум, и гам.
Может есть девчонки там,
Вот бы музыку послушать.
Добеги туда Ванюша».
А у гада мысли были:
 «Вот бы Ваньку там прибили».
Взял Иван гармонь скорей
Блюз сыграл «Another Way»
Вспыхнул свет как день-деньской
И Иван в глуши лесной.

Видит – светится глазок,
Слышно музыки чуток.
Тут гармоника пропела:
«Здесь Иван такое дело:
Это трогать не годится -
Это плейер рок-девицы.
И для счастья своего
Не бери себе его.
Много-много непокою
Он придаст тебе собою».
Ваня слушать не желает
Плейер все же забирает,
Братьям лажу говорит:
«Под луною лист блестит,
Ветер сильно задувает,
Вот он звук и извергает».
Братья словно кони ржали
Спать Ивану не давали.
Он укрылся с головой
И уснул под братьев вой.

Утром завели мотор –
Через час «Ватрушкин Двор».

В Польше – пан, в Иране – хан,
На «Ватрушке» есть пахан.
Утром менеджеров шлет,
Те ему несут отчет:
Кто какой товар привез,
Кто фуфло, а кто всерьез.
Вот бежит один назад:
«Я ходил в гитарный ряд.
Там такое господа…»
Приказал пахан – «Туда!»
Подошли – толпа народу!
Нет ни выхода, ни входу.
Для продажи на виду
Сто гитар стоит в ряду.
Взгляд лишь пару выделяет,
Остальных не замечает.
В тишине, как сладкий сон,
Слышен струнный перезвон.
Там чувак сидит лабает –
Мадди Уотерс – отдыхает.

Глаз пахан с гитар не сводит,
Справа, слева к ним подходит.
Покрутил колок витой,
Щелкнул тумблер золотой,
Тронул струны и сказал:
«Типа, раньше не видал.
Но, короче, одобряю,
Обе, как бы, покупаю.
Скока просишь ты, пацан?»
Говорит ему Иван:
«Я в цене не разбираюсь,
Я на братьев полагаюсь».
Как тут было не понять?
Братьям надо ль повторять?
Те вломили мигом цену
И не сбросили ни йену.
Деньги тут же получили
И с «Ватрушки» укатали.

Вот пахану докладают:
Звук гитары искажают,
Что-то строить перестали
И неярко заблистали.
Говорит тогда пахан:
«Оставайся здесь Иван.
Будешь группу возглавлять,
Диски в студии писать,
А с концертами в столицу
Или хочешь за границу».
Ваня тут же согласился,
Торговаться не решился:
«Разрешай мне вдоволь спать,
И немного выпивать».



                Часть вторая.

Поднимай свои стаканы
Музыканты, меломаны,
Что судьба распорядилась,
Как иному и не снилось.
Ваня в радости, не тужит.
Делу рок-н-ролла служит.
Хочет – музыкой займется,
Хочет – пивом обопьется.

Был до Ваньки музыкант,
Не сказать большой талант.
Группу прежде возглавлял,
А теперь в опал попал.
На Ивана сильно злился,
И, естественно, божился
Что-нибудь изобрести,
Чтоб Ивана извести.

Так, неделей через пять
Начал хмырь тот замечать:
Ваня нот не разучает,
Лабу редко посещает,
Хоть почти, что каждый час
Песня новая у нас.
«Нестыковочка какая», -
Хмырь подумал воздыхая, -
«Надо точно все узнать,
Лишь бы Ваньку обверзать».
Наконец-то он решился:
На ночь в студии закрылся,
Влез в басовый барабан,
Ждет когда придет Иван.
Где-то в полночь свет включился –
Ваня в студию явился,
Режиссерский пульт включил,
Рядом плейер положил.
Плейер Ваня подключает,
Рифф на слух с него снимает.
Так всю ночь Иван коптил,
Все же песню разучил,
Партитуру расписал,
Пару копий записал.
На топчан затем прилег –
Захрапел «без задних ног».

Вылез хмырь из барабана,
Мимо спящего Ивана
На карачках прошуршал,
Плейер взял и убежал.

Утром босса хмырь встречает
Плейер радостно вручает.
Говорит: «Сказал Иван –
Ты в рок-музыке болван,
И хреновенький артист,
В группу нужен пианист.
Знает, где такого взять,
Похваляется достать».
Призадумался пахан:
«Во как думает Иван!»
Быстро в студию вбегает,
Без вступленья наезжает:
«Целый месяц здесь торчишь,
На гитаре лишь бренчишь.
«Бабки» любишь получать,
Так пора б дела начать.
Подбери состав конкретный,
Или ты ШурА Коретный.
В группе скверные дела.
Пианистка чтоб – была!
Я серьезно говорю,
Три недели срок даю.
Не найдешь, так стань таксистом,
Или в клубе баянистом».

Было Ваньке наплевать,
Что пахан начал орать.
Он в натуре пофигист,
Но задело – баянист.

Знает, чтоб печаль унять,
Надо двести грамм принять.
Двести, триста, полкило
И Ивана развезло.
Он гармонику находит
Ей печаль свою поводит.
И в ответ она пропела:
«Здесь Иван такое дело:
Будь конкретно реалист -
Нужен группе пианист.
Отправляйся к пахану
И потребуй посему:
Карту «Виза-электрон»,
На которой миллион,
На жилье сертификат
И на пару лет контракт.
Сам не долго собирайся,
Утром в Питер отправляйся.
Там сейчас сходняк талантов
Пианистов-музыкантов.
Конкурс сильный. Равных нет.
Заправляет всем Башмет.
Сразу в первый ряд садись,
К дарованьям приглядись.
Кто по нраву – не зевай,
В перерыве охмуряй.
Карта, хата и контракт
Роль сыграют, это факт.
А затем в аэроплан –
Пусть подавится пахан».

Ваня входит к пахану
Говорит в дверях ему:
«Прикажи братве своей
Мне доставить поскорей:
Карту «Виза-электрон»,
На которой миллион,
На жилье сертификат
И на года два контракт.
Завтра утром отбываю».
Говорит пахан: «Да знаю.
Посиди немного тут,
Через час все принесут».

Утром Ваня на паром.
Через час – аэродром.
В полдень в Питер прилетел
И в концертный зал засел.

В зал народ стекаться стал,
Словно шел придворный бал.
Шляпка, смокинг, декольте,
Фрак, цилиндр, трость в руке.
Лишь Иван и джинсовке драной
Всех шокирует банданой.

Но вот занавес открыли
И начало объявили.

На Ивана, как с запруды,
Фуги хлынули, этюды,
Полонезы, каватины,
Рондо, скерцо, сонатины.
Это муторное дело
Ваня выдержал умело,
Ёрзал, тягостно вздыхая,
Кандидата подбирая.
А когда антракт настал
За кулисы побежал.
Вызвал нужную девчонку,
Отозвал ее в сторонку:
Через пять минут Иван
Вместе с ней в аэроплан.
Ночь в полете. Утром рано
На «Ватрушке» у пахана.

Тот бормочет: «Ну давай,
Типа, что-нибудь сдалбай!
Пианистка для начала
Им арпеджио сыграла,
После вальс «Осенний сон»,
Мурку, самбо, твист, чарльстон.
Похвалил пахан Ванюшу:
«Успокоил мою душу               
 И на радости такой
Будешь нынче выходной».

Ваня сразу к магазину.
Водки с пивом взял корзину.
Пить умеренно старался,
Все же к вечеру «надрался».

Видит хмырь, не прост Иван.
Сполнил он нелегкий план.
Заворчал себе под нос:
«Погоди, молокосос.
Зуб даю и буду гадом –
Поверну фортуну задом».

Пролетели три недели.
Как-то вечером в постели
Хмырь болезненный лежал
Про «Led Zeppelin» читал.
Прыгнул вдруг до потолка –
Понял, как свалить Ванька.

К пахану скорей пустился
Среди ночи заявился.
«Извиняюсь», - говорит,-
«Ваня дело тормозит.
Наше дело что? Работа.
Пишем в студии чего-то.
Но пластов не издаем,
На концертах не поем.
Западло Иван творит:
Всем открыто говорит,
Чтобы диски издавать,
На гастролях распевать,
В группе должен быть талант,
Как великий Питер Грант.
И еще всем добавляет,
Что подобного он знает,
 И завлечь его к нам в дело
 Может запросто, умело.
Мол продюсера достать,
Как два пальца облизать».

Призадумался пахан:
«Врет поди чудак Иван,
Что продюсера достать,
Как два пальца обсосать.
Что продюсер нужен клёвый
Лишь не знает  пень сосновый.
Знать опять грядет расход.
Пусть, потом придет доход».

Он Ивана приглашает
Сразу резко наезжает:
« Днями в студии сидите
Все бренчите да бренчите.
Говоришь, что треки пишем,
Что ж в эфире их не слышим?
Каждый любит, вашу мать,
Только «бабки» загребать.
Мне твое пустое дело
Уж порядком надоело.
А не думаешь ли ты,
Вы, как Роллинги, круты?
Видишь – нет. Тогда пойдешь
И продюсера найдешь.
Не найдешь, тогда Иван
Пересядешь за баян».

Ваня выйдя исплевался:
«Что пузатый привязался?
В бар отправлюсь, потоскую,
Выпью рюмочку – другую».
Как всегда перестарался
 И изрядно «нализался».
Он гармонику берет
Негритянский блюз поет.
Разговоры с ней заводит,
Грусть - печаль свою доводит.

И гармоника пропела:
«Тут Иван такое дело:
Не найти Эпштейна вам,
Питер Грант не по зубам,
Гловер занят, Олдхем пьян,
Не доступен уж Смеян.
Велика беда, не спорю,
Но могу помочь я горю.
Отправляйся к пахану
И потребуй по сему,
Чтоб мозгами не застрял
И на двое суток снял
Клуб столичный - «Благодать»,
В коем любят тусовать
Намин и Кавалерьян,
Зверев, Петя Листерман.
Этих сразу разглядишь,
Вам же нужен Юргенспишь.
Пусть пахан в деньгах не жмется,
Угощать гостей придется.
Пусть пекут торты и плюшки,
Расстегаи и ватрушки.
Огуречки и грибочки
Вынимают пусть из бочки.
Ставят водку и коньяк.

Сам оденешься во фрак.
Надо будет потерпеть,
Внешний вид – успеха треть.
Будешь меж столов гулять,
Всех улыбкой одарять.
Напоить гостей старайся,
Только сам не напивайся.
Вставишь в общей дискотеке
Вещь из личной фонотеки.
Юргенспишу подливай,
Понемногу приставай.
Твой вокал, рояль, гитары,
На любого пустят чары.
Не недолго он запрется,
Вас послушать соберется.
Тут уж Ваня не робей,
Доставай меня скорей,
Блюз «Another Way» играешь
И он наш, меня ты знаешь.

Ваня входит к пахану,
Говорит в дверях ему:
«Надо клуб столичный снять
Под названьем «Благодать».
Выпекать торты и плюшки,
Расстегаи и ватрушки.
Огуречки и грибочки
Непременно, чтоб из бочки,
Ставить водку и коньяк.
Пусть еще сошьют мне фрак.
Хоть мне все не по нутру
Отбываю по утру».
Говорит пахан: «О кей!
Отправляйся, не робей.
Утром будет все готово,
Я свое исполню слово».

Ночь «Ватрушка» не спала,
Закупала и пекла.
Огурцы и помидоры,
Интернет-переговоры,
Водка, выпечка, коньяк,
Белоснежный шили фрак.
Все к утру определили,
Три машины снарядили,
И отправился Иван,
Как велел ему пахан.

Через день «Хайвей» приличный
Их доставил в град столичный.
Разыскали «Благодать»,
Стали зал принаряжать.

Вечер. В клуб народ собрался.
Ваня что-то испугался,
И для храбрости такой
Пьет стакан, за ним другой.
Был и третий, был и пятый,
Был седьмой стакан проклятый.
И Иван не помнит как
Прикорнулся на кулак,
Как в подсобке очутился,
Пьяной дремой отключился.

Утро скверное настало,
На Ивана дрожь напала.
Тут гармоника поет:
«Ваня, гибель тебя ждет.
Все поправим, может статься,
Только чур, не напиваться.
Будешь вечером опять
Это дело исправлять».

Понял Ваня, хватит ныть.
Надо нынче трезвым быть.
Алко Зельцер принимает
И рассолом запивает.

Вечер. Музыка гремит.
Наш Иван к гостям спешит.
Каждый столик обойдет,
Слово доброе шепнет,
А в притихшую минутку
Умно вставит прибаутку.
Всех к себе располагает,
Наконец свой диск врубает.

Видит, всем не угодишь.
Смотрит, как там Юргенспишь?
Тот, естественно, впервые
Слыша записи такие,
Водку кушать перестал,
И прислушиваться стал.
Говорит Иван: «Пора,
Началась моя игра».
Быстро к столику подходит,
С Юргенспиша глаз не сводит.
Говорит: «Смотрю, томитесь,
Отчего не веселитесь?»
«Нет, нормально все, ступай.
 Песню слушать не мешай», -
Отвечает Юргенспишь.
Понял Ваня: надо лишь
Поднажать чуть-чуть и факт,
Что получится контакт.
«Чем же песня Вам мила,
Чем же душу проняла?
От меня не утаишь».
«Знаешь?»,- молвил Юргенспишь,-
«Чем всю жизнь я занимаюсь?
Я продюсером являюсь.
Много видел и слыхал,
А сейчас вокал запал.
Пусть немного сыроват,
Но зато не глуповат.
Рифф гитарный привлекает,
Правда класса не хватает,
Вот фано, как карнавал –
Явно профессионал.
Вообщем все прилично, ловко,
Но слаба аранжировка.
Надо руки приложить,
Чтобы за год раскрутить.
Вот теперь таков мой план».

Говорит ему Иван:
«Я в той группе вокалист,
Я и лидер-гитарист.
Предлагаю, к нам на базу -
На «Ватрушку», ехать сразу.
Мы в секунду доберемся,
Там спокойно разберемся».

Шепот слышит: «Ай Иван!
Сполнил все-таки мой план,
Доставай меня скорей
Блюз играй «Another Way».

Часть третья.

Так все лихо получилось,
Что иному и не снилось.
Рад был до смерти пахан,
 То, что выполнил Иван.

И навесив умный вид,
Юргенспишу говорит:
« Будем нынче начинать
Диск дебютный выпускать,
 А затем начнем турне
Поначалу по стране,
После значит, во столицу,
А оттуда за границу».
Отвечает Юргенспишь:
«Что-то сильно ты спешишь.
Хоть и студия готова
Все писать придется снова.
Ваши записи – позор,
Нужен звукорежиссер.
Качество иметь хотите –
Саню Рыжего найдите.
Слышал, я твердит народ,
Он в Чикаго третий год».

Говорит пахан: «Иван!
Срочно дуй за океан.
Саню Рыжего найдешь,
На «Ватрушку» привезешь».
Тут Иван не утерпел:
«Это явный беспредел.
Легче сено перебрать,
В нем иголку отыскать,
Ведь ни кто ж поди не знает,
Где тот Рыжий проживает».
«Торопись», - кричит пахан,-
«Не срывай великий план.
А чего искать в Чикаге,
Чай не в поле иль овраге.

Я даю тебе три дня.
Все, иди. Не зли меня».

Тут Иван хотел идти
«Эй, послушай! По пути», -
Юргенспишь сказал ему
«Сунься в студию одну
«Warner Brothers» и спроси
 Отделенье «ВВС».
Раз в неделю, два бывает
Новгородцев приезжает.
От меня ему привет,
Может даст какой совет».

Вышел Ваня сам не свой,
С зачумленной головой.
Вновь гармонику достал,
Ей печаль свою сказал.
И гармоника пропела:
«Здесь, Иван, такое дело:
Скоро будем за бугром.
Есть в Чикаго древний дом.
Фирма в нем влачит страданье,
«Russian Records»  ей названье.
Все в той фирме чуваки
Нам с тобою земляки.
Ни один из них не знает
В чем же бизнес их хромает.
Ты зайди, как музыкант,
 Предложи им свой талант.
Пообщайся, не спеши,
Что в России опиши.
Как узнают господа
Ты потом пойдешь куда,
Так начнут тебя просить
Встречу с Севой получить.
Ты исполнить обещай,
Да смотри, не забывай».

Снова Ваня блюз играет,
Снова яркий свет сияет,
Вот Чикаго, древний дом.
Видит – звукозапись в нем.

В дом заходит, слышит он
За стеной живой музон.
Звуки душу согревают –
Две гитары блюз играют.
Бас спокойно забубнил,
Саксофон затем вступил,
А тогда запел орган
Тут не выдержал Иван.
На гармонике губной
Подхватил мотив родной.
Четко зная это дело,
Так солировал умело,
И ребята разыгрались,
Поддержать его старались.
Вообщем каждый отличился –
Славный сэйшн получился.

Ну потом под рюмку виски
И по - русски и английски
Музыканты подружились,
Всласть про блюз наговорились.

А когда народ узнал,
Как Иван сюда попал,
Попросили пособить, -
Доступ к Севе получить.

Вышел Ваня рассуждая,
Мол в Чикаго жизнь какая.
Студий много. Там и тут.
Блюз и джаз охотно чтут.
Можно даже выбирать:
Где и с кем чего писать.
Так по городу шагая,
Положенье обсуждая
Видит вывеску вблизи:
 «Warner Brothers»/ «ВВС».

Ваня в студию заходит,
Новгородцева находит,
Передал привет большой.

Все, что было за душой,
Как пред богом рассказал.
Вот, что Сева наказал:
«Ты пока не возмущайся
И пахАну подчиняйся.
Демо запись оставляй
И спокойно уезжай.
Скоро к вам я появлюсь
 С этим делом разберусь.
«Russian Records»  не забуду,
Я у них сегодня буду».

Ваня тут же в древний дом,
Стало в студии вверх дном:
Стол для встречи накрывают,
Ване хором предлагают
В этой студии служить,
Нет, так  как благодарить?

Говорит Иван: «Спасите!
Саню Рыжего найдите.
Говорит у нас народ,
Он в Чикаго третий год
Режиссирует со звуком,
Или по другим наукам».
«Ладно, он ведь человек,
А не палтус и не хек.
Будет, хоть со дна реки», -
Обещали чуваки,-
«Пусть пол ночи спать не будем,
Но к утру его добудем».

И точняк, не обманули.
Хоть всю ночь глаз не сомкнули
Саню Рыжего нашли
И к Ивану привели.
Ваня Сане говорит:
«Дело клеевое горит!
Ты по записи – фигура,
Ждет тебя аппаратура,
 И дружок не устоишь,
Наш продюсер Юргенспишь
За тобой меня послал.
Я с трудом, но разыскал».
Рыжий радостно кивает,
Ваня тут же блюз играет,
Миг сияет яркий свет
И «Ватрушка» шлет привет.


Закричал пахан: «Ура!
Нынче сядем за дела.
Мне. Мою простите смелость
Стать известным захотелось».

«Что-то ты опять спешишь», -
Отвечает Юргенспишь, -
«Чтобы записи творить
Надо право получить.
Быть лицензия должна
Зам. Мин. Юст. Утверждена.
Получи сертификат
На студийный аппарат.
Но оформите сперва
Вы на автора права,
Ведь за песенный товар
Выдается гонорар».

«Ладно», - злобствует пахан, -
«Понял делать что, Иван.
Завтра утром отправляйся,
Без лицензий не являйся,
И сертификат добудь.
Нет, так путь сюда забудь.
И своим всем песням, слышишь?
Авторство мое припишешь.
Я хочу, чтоб было так.
Я пахан, а ты сопляк».

Вышел Ваня сам не свой:
«Ни фига, пахан борзой!
Нынче вещи соберу,
Этой ночью убегу».
А гармоника ему:
«Не печалься, ни к чему.
Вспомни Севины слова.
Согласись, он голова.
День – другой Иван держись,
Все наладится, кажись».

Утром из-за океана
Телеграмма для Ивана.
Новгородцев сообщает:
«Все прослушал, одобряет.
У нотариуса был,
Так Иван в права вступил».
Предлагает свой контракт.

Тут пахана - хвать инфаркт.
Вот сложился как сюжет:
Был пахан и сразу нет.

Люди долго не скорбили,
Лишь пахана схоронили,
Стали Ваню умалять -
На «Ватрушке» шефом стать.
Ваня было взбеленился,
Но подумав, согласился.
Даже хмырь, поганый гад,
Был тому исходу рад.

Ваня после проставлялся:
Люд изрядно накирялся,
Но зато на много лет
Всем запомнился банкет.

Началась потом работа.
Юргенспишь гонял до пота.
Год, как лошади пахали,
И почти не отдыхали.
После диск дебютный вышел,
Запись эту каждый слышал.
В номинацию попал,
И хитом надолго стал.
Покатались по стране –
Было длинное турне.
«Засветились» на TV,
Записали DVD.
Через год все повторилось,
Через два не изменилось.
Но идя к заветной цели
Музыканты помудрели.
Песни умные поют,
Их за то в народе чтут!

Так что студия «цветет».
Рок-н-роллу в ней почет.
Музыкантов разных стран
Здесь приветствует Иван.
Сам конечно же лабает,
Сам и песни сочиняет,
Выезжает за бугор,
Водит с Севой разговор.
Хоть и редко, но бывает
Он в Чикаго приезжает
Виски с содовой попить,
Сейшн славно задолбить.
И мечтает, дайте срок,
Сделать русский, свой Вудсток.



                Эпилог

Рок-н-ролл – как вольный ветер.
Нет ему преград на свете.
И играют вместе блюз
Мексиканец и француз.
И танцуют рок-н-ролл
Аргентинец и монгол.
Русский любит экосез.
Португалец полонез.
Шейк долбает киприот,
Чукча выучил фокстрот.
Сомалиец любит джаз,
Турок русский перепляс,
Баркаролу алеут,
Рэгги немец и якут.

Знать гармоника губная
Рок-н-роллу мать родная.
Контрабас – отец родной,
Ритм-гитара – дух святой.
Саксофон – родимый брат,
Барабаны – кум и сват.
Гусли – дед, банджо – бабаня.
Пианино всем им няня.

Хорошо, что на планете
Рок-н-ролльный дует ветер.

          
Октябрь 2007 – декабрь 2008 г.