Письмо

Клочок искомканой в боях бумаги
переживаниям души своей предам,
дабы от смерти затаившись в полушаге
быть хоть на чуточку поближе к вам.

Словно поэт, не знавший музы,
обретший силу слова наконец,
с тяжёлым обращаюсь грузом,
пока свистит над головой свинец.

Дрожащими от холода руками
пытаюсь описать вам в двух словах,
как сердце превратилось в чёрствый камень
и как преодолел потери страх.

Тревожу вас в последний раз, быть может,
пока под небосводом воцарилась тьма -
ночь на дворе и я на снежном ложе
...так неожиданно пришла зима.

Пишу письмо и нету больше силы
терпеть до тошноты прокуренный окоп,
судьба нас с вами грубо разлучила:
мы друг от друга непомерно далеко.

Вы где-то там - в своих покоях,
а здесь - на льдом покрытых берегах
ищу, напрасно, я душевного покоя
в почти забывшихся уже чертах.

Тут всё не так - жизнь ничего не стоит
и нету зеркала души в глазах,
к рассвету выжить - дело непростое,
безумие хлопком звенит в ушах.

Здесь каждый миг ревут раскаты грома
и зажигается от пороха заря,
но страха вовсе нет, что мир знакомый
случайно в клочья разорвёт снаряд.

Я, уходя от вас на фронт, вернуться,
давая клятвы перед Богом, обещал,
но злой неуловимый случай
вдруг оголил свой окровавленный оскал.

И если в этой ненасытной пасти
судьбой дарованный мне крест сложу,
перетерпев безропотно невзгоды и напасти,
я вам скажу:

"Меня, прошу, вы строго не судите
за то, что рядом с вами больше нет;
пусть плечи греет вам мой старый китель
и мысль о том, что я сдержал обет.

В последние мои минуты,
клянусь, что думал только лишь о вас,
пока в плену морозов лютых
я не сомкнул уставших глаз.

И если бы подвластно было силам,
в надежде заглушить душевной раны гул,
я бы прошёл сквозь адское горнило,
но вам улыбку на лицо вернул.

Блуждая паутиной серых улиц,
вы не печальтесь - это не беда,
ведь те, кто сердцем и душой соприкоснулись,
прощаются, бывает, но не навсегда."