***

Только ветер знает да Чистоп-камень помнит, может, гусям-лебедям матери рассказывали про то время, когда в этих местах молодой охотник Отортен жил.

Первым солнце встречал Отортен, первым ветер ласкал Отортен, первым слышал он громкий плач улетающих птиц. Одиноко в тайге жил Отортен. Мать, отца схоронил, братьев лёд утащил, а невеста по сердцу не встретилась.— Что ты делаешь, ветер Сиверко? — взмолилась река Тосемья. Облила ветру бороду косматую. Долго тряс её ветер, моросил дождём, а сам кричал сколько было сил:
— Неспроста кружу! Неспроста иду-у! Океан послал жениха найти своей дочери. Чтобы храбрый был, чтобы сильный был, чтобы ловкий был, чтобы хитрый был...
Чаще стал ходить к сухим берегам Отортен. И увидел раз, как облака с землёй встретились.
— Прячься, Отортен! За тобой летит ветер Сиверко! — громко крикнула девушка и потерялась, а за ней пробежал ручеёк.
— Это ты пришла, Тосемья-река? — крикнул радостно Отортен. — Где ты? Покажись ещё! Пойдём в чум ко мне!
А буран поднялся невиданный. Это хитрый ветер Сиверко услышал имя охотника и задурил, закричал:
— Отортен! Отортен! Отортен!


  Эх, удала была "Мала Тосемья",
не напугать посланником Богов
и помнит Чистоп-камень это время,
где Отортен нашёл очаг и кров.
Как сказ любой из разных соткан слов,
так и судьба - дай Бог, когда не бремя!

Не прозевай ручей голубоглазый
и вместе спеть вам песню - эту жизнь...
Сумей, услышь напев из просто фразы,
затем держи, держи её - держись.
С порывом ветра мысли рвутся ввысь -
лишь эпизод (и тот не для показа).

Мороз по коже, небо замерзало
и зуммером звучал текущий день,
усиливая смысл эффектом гало
сугроб с горы немного набекрень.
Печалью на земле лежала тень -
где финиш, там рождается начало.

Не суть - гора не ходит к Магомету...
О Отортен! - Двух милых дочерей,
что рождены на свет в обход заветам,
ты отпусти, дай волю им скорей,
пусть за порог шагнут твоих дверей.
Вам в добрый путь, Печора и Вишера!

Вода чиста, что слёзы матерей...

Чтоб не грустил Отортен, не печалился каждую весну, ему Тосемья-река по ручейку говорливому дарила. Пошумят ручейки и убегут в болота, у подножия Отортена спрячутся. Любовался ими Отортен. Год от году ручейки ширились. В реки полные собираться стали. Отортен стал звать их по имени. Постарше дочь Печорой назвал, помоложе которая — Вишерой.
Стоит Отортен, снежная шапка на нём и савик расшит мхом да лишайником. Низко кланяется ему ветер Сиверко, и подножия ласкают дочери, да течёт у подножия малый ручеёк Тосемьи-реки. Тот, кто был в тех краях да у камня Отортена стоял, тот и сам, наверно, сказками его заслушивался.

http://otorten.ru/docheri-otortena.html