Панафинеи

СИМФОНИЯ
 
Из года в год,
К весне четвертой, или даже к лету
Ткут Пеплос греческие девы,
Для статуи Афины,
От греха освобождая благородный род,
Вновь покрывая каменное тело,
Как молоко парное белым цветом.
Уж колосятся долгожданные посевы,
И моряки бросают якоря
Военных шхун, ладей и бригантины,
День ото дня встречая солнечный восход.
Все в ожиданье торжества.
Земля орнаментом меандровым покрылась,
С цветущих трав уж собран первый мед.
Афина властвует, Афина покоряет,
Афина доблестным мечом благословляет,
И ветром направляет птиц полет,
Так знаменуя праздничный черед.
 
 
ПЕНЕЛОПА
 
Я подобна Пенелопе безутешной,
Непрестанно ткущей Пеплос для Афины
Из цветочков полевых, из трав пахучих,
Из листвы да изумрудной тины,
Из соленых волн да синей глины,
Краски смешиваю в сердце с шумом моря,
На волнах баюкаю, как малое дитя,
И, моей панафенейской колыбельной вторя,
Ветер землю накрывает песней воли
И волнует мачты корабля.
А в его метущемся движенье
Я ловлю интуитивно образ твой.
Мне Афиной не даровано забвение,
Мне Афиной не пожалован покой.
В дождь и в снег, луне и солнцу вслед
Тку полотна белой ткани, новой жизни,
Ожидая, что полночный мрак рассею,
Безутешно тку я саван Одиссею,
Тку, в пеленки пеленая белый свет.
 
 
КНЯЗЬЯ
 
Нагрянули гости на праздник Афины,
Прекрасные войны в роскошных нарядах,
К завидной невесте, к самой Пенелопе.
Заслышались песни, гляди и смотрины -
Князья-женихи дорогими дарами,
В коронах, доспехах, военных наградах, 
Надеются боль Пенелопы утешить,
И в грязь не ударить, словцом не опешить.
 
Но сердце во мраке скорбит и молчит,
Разлука морщинами плоть разедает,
И косы густой сединой заплетает,
Память героя в безмолвии чтит.
 
Щеки бледны, много лет не целованы.
Слезы горят, не остынут никак.
И в каждом виденье ей чудится знак.
- «Давай! Выбирай жениха, Пенелопа!», -
Вдову теребят неуемные гости.
- «Война миновала, твой муж погребен.
Сокрыты в земле его бренные кости!
Не нужно троянцев штыками колоть,
Нет смысла вздыхать в ожидании чуда,
Помилуй свою перезревшую плоть».
 
 
АФИНА
 
Судьба! Богиня мать! Сама природа!
Ты выткала Ясону вечный плащ
И флейте обучила Аполлона.
Ты за любовь сулишь желанную свободу.
О, дева! Твой небесный лик священен!
Ты – суть моя, пристанище и лоно.
Смиренно перед тобой склоню колени.
Подай же мудрость моему народу,
А силы Одиссея возвращенья ждать
И веру – мне, я верность мужу не теряю.
Народ мой требует царя
И мне велит избрать надежного супруга,
Ведь я слаба, как женщина я плохо управляю,
Всей интуицией своей я твердо знаю
Народу нужен Одиссей, не я.
 
Ты, совоокая! Ты знаешь все на свете.
Сумев титанов и гигантов побороть,
Любые ты распутать сможешь сети,
Верни любимого, дай мне объять родную плоть.
И оживи, коль он погиб от ран…
Но даже если смерть его необратима,
Дай мне узреть его бескровный стан!
 
 
КОЛЫБЕЛЬНАЯ
 
У дерева судьбы – маслины
Богиня Одиссея оживляет.
И он желанием Афины
Кудрями наделен и силой.
Она его на путь к дворцу благословляет.
 
Тем временем для встречи с мужем
Лицо царицы красотою молодит стократ,
В канун Панафеней,
Которые установил великий Пессистрат.
 
Любви весна
Сквозь многие столетья
В Панафенеи каждый раз слышна.
И в пенье птиц, в игре кифары или флейты,
В лесных и луговых соцветьях,
И в каждом сердце, что открыто для любви,
Фантазии любовников лелея,
Афина появляется как фея.
 
Под тканью Пеплоса покоится луна,
Ее расслабленность свежа, снисходит сон.
Она – лишь дремлет в колыбели ночи белой,
Так сердце каждого, кто в этот миг влюблен,
Луне подобно скороспелой.   
 
Петербург, 2000