Белые ночи

ДВЕ НОВЫЕ БЕЛЫЕ НОЧИ
 
№ 1
 
В стодневном возрасте любви
Не уместиться междометьям.
Срок завершив на раз-два-три,
Самих себя поймали сетью.
 
Кто не родился, обречен,
Полночным демоном являться -
Стодневный свет в столетний сон,
По капле перевоплощаться.
 
В начале были «я» и «ты»,
В начале чутких узнаваний,
Непредсказуемо чисты,
Не зная дней и расстояний.
 
В начале крылья стрекозы
Казались частью силуэта.
Но это лишь в начале лета
В час предвкушения грозы.
 
 
№ 2
 
Кошка серая вздыхает
Кошку белую зовет,
Птица-коршун ввысь взмывает,
Небо ясно, дождь нейдет.
 
Печка топится и жарит,
Рано нынче день зардел.
Скоро, скоро ночь состарит,
Вечер станет слаб и бел.
 
Пахнут ландыши в стакане,
В лес пойду еще нарвать.
Нет и не было свиданий,
Нет и повода вздыхать.
 
Белоостров, 2011
 
 
СИРЕНЬ
 
Я себе подарила букет ароматной сирени,
Только не от тебя, от сиреневой белою ночью тени.
Мне мерещились всполохи молний, раскаты зловещего грома,
Половицы скрипели от смелых шагов полуночного гнома,
шотландского гнома.
Теплым летом пахнуло в окошко. Но что мне до лета...
Как мечтать о покое, не наполнив души, не исполнив заветы.
Гном шотланский сыграет последнюю грустную песню.
Бог простит, в самом сердце крестом деревянным треснет.
 
Петербург, 2007
 
 
ПРОСТО к «ТЫ» на «ТЫ»
 
Хоть пару слов тебе сказать
Без угрызений
Совести,
По совести,
В петлицу ландыши продеть
И завязать
Тесемкой волосы,
На небе высмотреть закат -
Сплошные краски, полосы,
И побежать
В цветущий сад,
И целовать,
Как в повести,
Без совести!
Как в повести без совести?
Не поворачивать назад,
Там запрокинутое в море прошлое,
Оно тоскливое и пошлое…
Ты будешь рад?
 
Петербург, 2005
 
 
* * *
 
В небе мраморном, белом
Птица-чайка парит,
А душа моя душенька
Все чего-то болит,
Все о подвиге молится
Не во имя свое,
Не тщеславия ради
Помышляет об аде,
Поджигая на теле былье.
 
Петербург, 2005
 
 
ФИНСКАЯ НОЧЬ
 
Ночь белая, финский залив пахнет теплым объятьем,
Чуть влажные губы любимого чудятся-снятся,
Мне Ангел-Хранитель предрек, что назавтра
придется венчаться,
С другим, не любимым,
И я не спешу просыпаться.
О, Ангел, нельзя ль ограничиться рукопожатьем?
Я буду читать до утра,
Пригвожденная к ночи,
Страницы молитвенных жестов
В открытых глазницах судьбы.
На утро исчезну, сменив одеянье
Души, и в предательский плен
Приду добровольно по праву рабы.
Но память, она не оставит в покое
Ни в поте лица, запряженной в узду,
Ни в час размышлений, ни в ложной тревоге,
Ни в мыслях о Боге,
Я знаю, как ни было б страшно и больно,
Нас все-таки двое,
И я от тебя никуда
Никогда
Не уйду.
 
Петербург, 2005
 
 
ПРИЗНАНИЕ
 
Ты был моим началом,
полу-сном,
Волнительным признаньем,
Приливом нежности на встречной полосе,
Ответом бережным в объятьях узнаванья,
Частицей Бого-образа, повтором Слова,
Послушно распыленного в росе.
Но то - до нашей первой встречи,
Столь поздней, перезрелой, что не перегнать,
Ты был моим задолго до рожденья тела,
Я была твоей до обретенья дара речи,
Птицей белой,
Чтоб ты не смел меня в ином обличье знать.
Ты помнишь ту грозу, в которой только волны
За жизнь иль смерть
От Бога получили дар и право проголосовать
Открыто,
Теперь мои ладони, словно свадебные кубки полны,
Однако влага пьяная испита,
похмелья слезы собирать.
 
Петербург, 2005
 
 
ЧЕРЕМУХА
 
К тому, кому писать тревожно,
Я обращаю нетерпенье,
Взамен на мерное круженье
По распорядку трудодня -
Родник, полынь, крест придорожный,
Мое воображенье
Твое лицо
Доверчивому поручает зренью…
Я вечно без тебя молчала,
Отныне ты – навеки без меня.
Концовка без начала…
 
Но как я, о тебе не помышляя,
Свой огибать старалась крест?
По кольцевой дороге к Богу
Еще никто не доходил!
Как ты, избрав прямой дорогу,
Не заготовил парных мест,
Всегда вперед и не петляя,
Себя пред Ним определяя,
Опередил?
И Слово личного доверья
учениками остудил,
Неужто зная?
 
Союз беспомощного чувства
И всемогущей тишины –
Посередине бело-мая…
Мы от него,
И с ним, и в нем, как сны,
ОБРЕЧЕНЫ.
 
Петербург, 2005
 
 
НОЧИ КАБИРИИ
 
Без Бога жизнь моя - ничто,
смерть клеток, срез основы знанья
под корень. Словно в решето
осыпятся остатки мирозданья.
 
Мы смертны.
Кто посмел назвать
Владыкой мира
плод своей гордыни?
Кто не боялся растоптать
цветки бесцветной
горечной полыни.
 
Стой!
Жди!
Не время утешаться взору -
все - суета,
погоня за душой,
столь ветренной и зыбкой....
Избеги позора
Стой.
 
Без Бога жизни нет во мне,
нет вздоха,
ветра не расслышать,
глаз не открыть.
Я - в полной темноте
И глухо...
Только знаю я,
что дождь слова мои
                разбрасывал по крыше.
 
 
ИЗ МИКРОФИБРЫ
 
Угрюма гладь весенней прели,
Подснежный грунт без права жить
Гниет. Кто в грунт ложиться смеет,
Тот утверждает право гнить.
Не утруждаясь возрождаться,
Торжеств солярных не алкать -
Нет смысла по свету скитаться,
Слепую лошадь в пропасть гнать-
толкать…
Не выживать за Родину, за Мать…
Как звать тебя, наездник?
- «Тать».
 
 
В БЕЛОМ ОБЛАКЕ
 
В белом облаке
Зачинается в мир человек
В белом облаке
 
В нервном окрике
Вырывается к Богу душа
В нервном окрике
 
В тонком ситце
Повстречала Праматерь Праотца
В тонком ситце
 
Все сторицей
Воздается. Успеется, сладится до конца
Все сторицей
 
В новых азбуках
Воплощается новый завет,
В новых азбуках
 
В черных пазухах
Есть познанье, закона – нет
В дырах-пазухах
 
На дрозофилах
Ставят опыт. Но опыт приобрести нельзя
На дрозофилах
 
В смутных профилях
Искажается свет фонаря
В смутных профилях
 
В шумных тамбурах
Обретают друг друга друзья
В шумных тамбурах
 
В дальних радугах
Только прихоть…
Надежда…Все не зря –
В близких радугах.
 
Петербург, 2006
 
 
ЛЕТНИЙ САД
 
Черные, черные ветви деревьев;
Красный, красный закат...
Траурный ветер и траурный голубь
Лети не ко мне - назад.
 
Легкие, легкие тени прохожих...
Смелый, тяжелый взгляд
Не задержался,
Исчез, растаял,
Скрылся в зеленый сад.
 
Жесткие, жесткие - нитью - аллеи,
Статуй граненый стан...
Разные лица, разные позы...
Люди из разных стран.
 
Четкие, четкие полосы ветра
Сушатся на проводах.
Будто разодранная бельевая ветка,
Ночью на белых губах...
 
Петербург, 1996
 
 
БЕЛАЯ НОЧЬ /1/
 
Я ночь ценю за пробужденье,
что обесценивает день
День не успел еще начаться
И солнце высветить твой город,
Как появляется повсюду своя
У каждой вещи тень.
 
Невольно к тени привыкаешь
И даже телом прирастаешь
И тень становится тобой,
И с тем же именем, и станом...
Есть тень своя у великана.
Но только утром, очень рано,
Когда твой день еще слепой,
Не тень твоя лежит в кровати
И, размышляя, видит сны.
Она еще неотделима
От света сна и черной ночи...
Лишь тень на небе от луны.
 
 
БЕЛАЯ НОЧЬ /2/
 
Все кончилось,
все утекло в далекую синь,
в далекую серую осень.
Вдогонку
умчалась кудрявая жизнь,
оставив на мне
поредевшую просинь.
Громко
кричат тротуары
взлетают мосты,
и белые ночи рождают
в пыли
младенцев,
похожих на желтые сны,
которые нас благословляют
или,
наоборот, наобум, напролом,
бессонницей мается вечер
будний,
растягиваясь за стеклянным окном
в полутон,
на разобранной флейте
чудной.
 
Первая белая ночь позади,
жила во мне,
разорившись на тени.
В подарок от ночи
у меня в груди
осталась белая музыка
вдохновений.
 
Петербург, 1996
 
 
БЕЛАЯ НОЧЬ /3/
 
Я против вечера,
В нем утро погибает,
В начале дня концом предрешено,
Что темнота в асфальт
Небрежно солнце закатает.
Ей все равно,
Что тайну утра,
Увы, никто не разгадает,
Оно прошло давным-давно.
 
Петербург, 2005
 
 
БЕЛАЯ НОЧЬ /4/
 
Скажи мне, что солнце на небе уснуло,
Я выключу тут же свет.
Я не хочу мешать ночному
Празднику лятящих комет.
 
Скажи мне, что звезды закрыли солнце -
Вуалию облака.
Спою колыбельную я для ветра,
Укачаю его на руках.
 
Скажи, что ты меня не любишь -
И я не люблю тебя.
Никто ни за что тебе не поверит,
Но только поверю я.
 
Петербург, 1996
 
 
БЕЛАЯ НОЧЬ /5/
 
Глаза упали ресницами вниз
И слезы посыпались на пол.
Часы замолчали. Устали... Ночь
Стрелкой стреляет на запад.
 
Второй месяц рядом с Луной -
Двустороннее отраженье.
Какой-то совсем одинокий трамвай
Везет на себе смиренье.
 
Ступай, выпей глоток тишины
Беззвучного летнего джаза,
Коктейль из осколков лимонной Луны
И этой последней фразы.
 
 
БЕЛАЯ НОЧЬ /6/
 
На мне повязан черный шарф,
Шерсть мягко шею обнимает.
Я принимаю этот день, не сомневаясь.
Смеюсь, как будто, без причин.
Моих причин никто не знает –
Не признаюсь, и не признаюсь!
 
Но, может быть, едва ли слышно,
Я прошепчу, уткнувшись в шарф
Совсем невинную мечту….
Он шерстью шепот мой впитает,
Он знает – я молчанье чту.
 
Я заклинаю день быть вечным.
Как много солнца за окном!
Смеюсь! Мне солнце отвечает.
Люблю!, закутавшись шарфом.
 
Петербург, 2003
 
 
БЕЛАЯ НОЧЬ /7/
 
Не верю!…
Врассыпную тени правды –
То – полчища голодных тараканов,
Чуть свет зажгла,
Бестактно разбежались по углам.
Дам старый,
Перекрытья еле держат,
Вода желтушная, гнилая брызжет в кранах,
Холодная,
И окна все – в колодец.
Не видно дна и дня,
Не виден Божий Храм.
 
Мне чудится любовная надежда,
И сердце зацепиться норовит,
Измерила себе температуру,
Но цифрам не поверила нисколько.
Лишь руки исцарапала о стекла,
(Пытаясь подобрать осколки чуда,)
О градусник стеклянный, что разбит.
 
 
ПРОСТИ МЕНЯ
 
Прости меня, прости немного,
Не придавай значения словам -
Я только игры разбросала на полу
И по углам.
Прости меня, ведь я прощаю!
Я всесторонне вымолю его,
Которое прощеньем называют
Для никого.
Прости меня, останови дыханье
И просто вспомни обо мне.
Я ухожу сейчас без опозданья,
Но я приду еще к тебе.
 
Петербург, 1996