А я вот возьму и не приду в чистилище...

А я вот возьму
и не приду в чистилище,
не будут кружить надо мною
вороны...
Горластые, черногрудые,
раскрывающие клювища...
Не увижу похоронных,
горьких слез во все стороны...
К тому же,
не обветрит щеки бледные,
от холода
не зашелушится кожа...
В лицо не полетят
желтопузые, медные,
монеты…
Не в лицо не полетят тоже…
Никто по мне сверху
не пройдет, зевая
и притаптывая от зимнего холода
или летнего зноя,
ни хвосторогоих чертей ада
или ангелов рая.
Я хочу по земле бродить
оставшимся здесь, изгоем…
И бродить с такими же, как я,
живущими вечно,
вдыхая разнообразие
необъезженной кобылы – земли,
хватающими за хвосты кометы,
купающиеся в млечном пути,
понимающими безумство
чертовски хищной любви,
которую давным-давно
пора истребить,
чтоб не болело и без того больное,
сердце…
Чтобы умирать хотелось меньше,
чем жить
и, чтобы не такая горькая в голосе
была терция…
5 февраля 2008