Не басня

Под дуб великий свинское отродье
Суёт свои желтушные клыки
И роет вековые корневища,
Пытаясь исполина завалить.

Свинью однажды не добили в судный день,
Она - на радостях, на время затаившись,
Зарылась под гнилой разбитый пень
И ожидала часа своего...
За это время к ней посватался секач,
Они вдвоём плодили тьму подобных.
И нет житья от них уже, хоть плачь,
Но долго всё рассказывать подробно.

А только всё смели вокруг съестное,
Хотя ни грамма труда не приложили...
А свинки выросли в потомство, но гнилое.
Не берегли что было, а  ломали  и крошили;
Но в жаркий день ложились под ветвистый -
В обхватов десять - великолепный дуб.
Являлась крона свиньям радостью тенистой,
Но в тайных мыслях на него точили зуб...

...Секач был съеден новым женихом,
Который стал семьёй руководить.
Семья потомством обрастала, словно мхом.
А, сговорившись, стали вновь под дубом рыть.
И вот они, под чутким руководством
Заезжего гражданского «отца»,
Всем поголовьем, забыв про домоводство,
С остервененьем рыли корни до конца...

Велик был дуб, всерьёз- в обхватов десять,
Он нёс всему живому зверю  тень.
Но свинтус не хотел всё -за и против –взвесить,
Для всех свиней настал последний день.

Однажды, все, собравшись у корыта,
Наполненного барскою жратвой,
Захрюкали донельзя: всё будет шито-крыто,
Найдём борьбу другую мы с жарой,
Но план свой приведём во исполнение
Да свалим дуб - мозолит нам глаза... 
После обеда, в лежачем положении
Под дубом их застукала гроза.

Упал всё ж дуб на свинское отродье,
Которое терроризировало лес...
И враз погибло под ним всё поголовье...
Вот это было чудо из чудес:
Не подрывай авторитета силача,
Коль пользовался ты его защитой.
Иначе рассерчает, и с плеча
Так рубанёт...останется разбитое корыто.
_____________

Не у Крылова взятА идея;
У современного сегодняшнего дня.
Воюют лютые  нацисты от безделья,
Как – та, зарывшаяся в дерьме свинья.
Не сварят каши из чужих смертей,
Кроме того, что сам же  лютый
Проклятием  от  тысяч матерей
Подавится своей валютой.
Зарыта, правда, в строчках подоплёчка,
Что сколь верёвочке не виться,
А всё же дойдёт и его  жизнь до точки,
Когда перед судом пора придёт явиться:
Он будет жариться  на огненном горниле,
Вертеться во все стороны, фашист.
Да чтоб его, как страшный сон - забыли...
А воздух в мире станет свеж и чист.