Сегодня Барнаульскому аэроклубу 80 лет

                Сергей  СОРОКА

ВЗЛЁТ – ОТВЕТСТВЕННЫЙ  ЭТАП

Аэроклуб, а по теперешнему "Барнаульский авиационно-спортивный клуб" то место, где юноши и девушки знакомятся с воздушной стихией.

Я по себе знаю, что однажды поднявшись в воздух на самолёте, вначале просто держась за ручку управления легкомоторным самолётом, а потом и пилотируя, уже никогда, пока позволяет здоровье, не перестанешь поднимать в небо самолёт.

Я в аэроклуб поступил по совету главного редактора многотиражки "Звезда", которому показал повесть "Посадка", написанную мной по рассказам моего старшего брата Анатолия. Он закончил Барнаульский аэроклуб в 1940 году,
а я в этот самый год родился.

Повесть редактору понравилась. Но, как он выразился: "Тебя читатели не поймут, так как мало лётных выражений, да и знаний аэродинамики не хватает, чтобы выразить ощущения полёта с точки зрения лётчика, а не пассажира. У тебя в повести главный герой-то – лётчик. У нас в Барнауле есть аэроклуб, вот и иди полетай, как раз идёт набор".

Так я стал курсантом Барнаульского аэроклуба в 1958 году и в 1959 году окончил его с отличием. Сам того не ожидая, мне всё давалось легко и просто. Оказывается, самолёт, если ему не мешать, летит без кренов и выдерживает горизонтальный полёт.

Взлёт – ответственный этап. На разборе полётов нам лётчик-инструктор рассказал, что курсант Хомик почему-то при каждом взлёте всё больше и больше уклоняется влево. Оказалось, он взял за ориентир утреннее облачко, которое медленно, но уверенно смещалось.

Подъём в аэроклубе играли в 04.00. После умывания и прочих гигиенических процедур, нас строили в общий строй, все лётные группы по звеньям. Мы слушали метеообстановку. Затем медсестра задавала вопрос, каждой лётной группе: "Как здоровье?!" Все хором отвечали: "Нормально!"
Затем медсестра задавала тот же вопрос перед всем лётным отрядом:
– Жалобы есть?
– Нет! – хором отвечал весь лётный отряд вместе с его командиром Геннадием Александровичем Воровым. Кстати, он меня выпускал в самостоятельный полёт. Сымитировал отказ двигателя точно над тем местом, где впоследствии построили пятиэтажку, в которой я с семьёй прожил с 1972 по 2009 год. Экзамены выдержал, площадку для посадки выбрал удачно, и на выравнивании командир вывел мотор на взлётный режим. И мы, набрав высоту круга, зашли на посадку. "Расчёт на посадку – отлично, посадка – отлично! – Лети самостоятельно", – произнёс: Геннадий Александрович.

22 мая 1959 года я совершил свой первый самостоятельный полёт первым в лётной группе и вторым во всём аэроклубе, первым был "второгодник" Зубков. “Второгодниками" мы называли курсантов обучающихся по программе второго года обучения в аэроклубе. После полёта и заруливания на предварительный старт, меня поздравил командир звена Александр Николаевич Сельцов, при этом добавил: "С тебя пачка папирос". Пачка и не одна были куплены в аэрофлотовском буфете, с которым аэроклуб базировался на одном аэродроме, где сейчас выросли дома и проложена трамвайная линия.

Жизнь курсантская текла своим чередом. По вечерам в субботу и воскресенье, когда все командиры уезжали из лётного лагеря домой на выходной, курсант второго года обучения заводил аэроклубовский мотоцикл "Харлей". Мы усаживались в коляску человек пять, двое на заднее сидение, восьмой садился на бензобак, а девятый гнездился на руле. И так девятками, почти все курсанты оказывались во Власихе на танцах.

Местные парни при доставке первой девятки, начинали грозить, мол, поколотят. Музыка вырубалась и танцплощадка наблюдала за разборками местных с прибывшими. Но когда прибывала вторая девятка их пыл поутихал и танцы начинались с новой силой. Протанцевав до 12 ночи, таким же способом отбывали в казарму на аэродром. Воскресный день проводили за шахматами, а курсант Гена (фамилия выветрилась) мучил баян одной и той же мелодией. На воскресные танцы десант уменьшался до двух-трёх "девяток".

Понедельник – день матчасти. Драили самолёты.

Самый забавный случай был то, что мы готовились совершить парашютные прыжки с ПО-2. Инструктор по парашютному спорту Дмитрий Самохвалов учил нас как покидать самолёт. Все курсанты по два-три раза имитировали выход на крыло самолёта ПО-2 и отделение от него. А прыгать пришлось с АН-2, который аэроклуб получил ко времени наших прыжков. Дмитрий в процессе укладки парашютов, внимательно контролировал каждого курсанта, докладывающего, что выполнил укладку. Всё время повторял: "Укладка это ваша жизнь!" День прыжков настал. Из АН-2 тех, кто замешкивался перед открытой дверью, боясь ступить в воздух на высоте в 1000 метров, Дима легонько помогал покинуть самолёт. После прыжков и начали нас выпускать в самостоятельные полёты. Зато какая была радость, когда открывался купол парашюта и встряхнув довольно прилично, начиналось плавное снижение. Как говорил нам Дима: "Страшно сделать шаг в бездну, но когда откроется парашют, каждый из вас переполненный чувствами от вида Земли красавицы запоёт". Так оно и было.

Полёты происходили при погоде "миллион на миллион". В один из таких дней я получил задание выполнить фигуры высшего пилотажа в пилотажной зоне, которая была точно над озером с деревней на его берегу. Каскад фигур высшего пилотажа заканчивался штопором. Ввёл самолёт в штопор, на выводе руль управления заклинило в левом положении. Самолёт сделал ещё два витка и нехотя вышел из штопора, до земли оставалось метров 50. Двигатель плавно набрал обороты, парируя разворот элеронами, набрал 500 метров, так с креном прилетел на аэродром. Благополучно сел с креном. Как только самолёт коснулся земли, руль направления стал свободно отклоняться в обе стороны. Меня встретил Иван Захаров курсант из другой лётной группы, меня насторожило то, что встречающий держится не за плоскость, а за стабилизатор. Потому что всегда встречали друг друга курсанты из одной группы…

В приказе было написано, что курсант Кротов при выводе самолёта из штопора развил предельно-допустимую скорость. Из-за большого сопротивления на руле направления принял как его заклинивание. Никому никакого наказания не последовало.

Настоящая причина такого поведения самолёта, как мне рассказал Иван Иванович Захаров. Я его в 1974 году вёз из Барнаула в Горно-Алтайск, летал пилотом-инструктором на ЯК-40. Как только авиатехник услышал мой доклад о произошедшем, попросил Ивана встретить самолёт и заглянуть в лючок хвостового оперения. Он поведал: "Заглянул в лючок и увидел там ниже качалки руля направления пассатижи, вынул, положил в карман комбинезона, перебежал на крыло. После того, как ты зарулил, отдал пассатижи авиатехнику".

Аэроклуб, подаривший нам – его воспитанникам крылья, мы всегда вспоминаем добрым словом. Его 80-летие для нас – лётный праздник. Я от имени нашей лётной группы лётчиков-курсантов выпускников 1959 года выражаю Барнаульскому авиаспорт клубу бывшему Аэроклубу благодарность. Мы сохраняем память об ушедших наших инструкторах Плотникове и Головине, о командире звена А.Н. Сельцове, о командире лётного отряда Г.А. Ворове и о тогдашнем начальнике Аэроклуба Г.Н. Чиркове. Спасибо им за то, что научили нас летать. Пусть земля им будет пухом.
Командно-инструкторскому составу Барнаульского авиаспорт-клуба желаем продолжить лучшие традиции заложенные Аэроклубом, воспитывать лётчиков для ВВС и Гражданской авиации, и классных лётчиков-спортсменов.

На фото слева направо: Кротов В.И., Шамонин Н., Кротов С.С., Хомик В.И., Загородкин В., Шарапов, Первухин Н., Кривцов Ал., Эдик - авиатехник, Плотников В.Е. - лётчик-инструктор.