Такая тоска

Такая тоска. Как будто надлом в ребре. Рукой подпираю, другой - наливаю в чайник
воды. В этом чертовом сентябре как, впрочем, и в каждом - совсем не случайно
накатывает. Гонгом звенит в ушах, ломает виски, в грудную клетку дОлбится не боль, не влюбленность - какая там, и не страх - всего лишь старая грымза - бессоница. И вот я с этим надломом в ребре сижу, прихлебывая чай: лимонный, дымящийся. Рассказывая кактусу да кухонному ножу о самом исподнем: искреннем и настоящем.
Мне пять. Мы из сада идем домой, под фонарями снегом искрится вечер, и папа сыплет в мою подставленную ладонь такое богатство - россыпь цветных колечек.
Мне семь. Белый бант, первый класс, портфель. Нарядная мама в бархатной красной юбке. Такая веселая, звонкая канитель, и гордость: за первой партой - как в капитанской рубке.
Одиннадцать. “Здравствуй, дневник. Я сегодня была права. И очень обидно - так никто и не понял”. Велосипед, дворовые кошки, засушенная трава, посты на деревьях и ссадины на ладонях.
Четырнадцать. Первый затяг, три шрама, обмотанные платком. Все ближе, острее и глубже, болезненно и на грани. Шестнадцать с коробкой вина и последним звонком, “Я не приду домой ночевать” в трубку маме.

Такая тоска - как будто украли что. Мне встать бы с дивана да выйти прямо в окошко. Но нет причин: ни болезней, ни страшных снов, - совсем
ничего, что кормит этих скребущих кошек.
Боже, какой же отвратный чай. Просто ужасный чай.
Боже, дай же понять - это только память, или потеря?
Боже, прислушайся.
Боже, пожалуйста, выручай.
Ведь все хорошо. Почему же я в это не верю?