Глава VII

"Горем пропитано место нечистое,
Грозный служитель стоит в полутьме.
Статуи черные - демоны быстрые,
Слышно как кто-то скребет в тишине.

Свет фонарей освещает те стены,
Что повидали и горе и зло.
Дым заполняет пространство Геены
Мертвых свечей, что не светят давно.

Тень в нас вселяет смятенье и ужас,
В мертвых глазницах презренье к живым.
Дрожь продирает, как в зимнюю стужу.
Надо уйти, но нас кутает дым.

Сколько веков храм не чувствовал жизни,
Жизни в себе - только духи и злость.
Призрак священника - грозный опричник,
В мире живых задержавшийся гость.

Тот, кто найдет этот текст, здесь останется:
Церковь его с потрохами сожрет.
Псы, по пятам что идут, постараются,
Вот и за нами погибель идет.

Это пишу я в огромном смятении:
Значит не так нас учили отцы,
Сила не кроется в каждом движении.
Вот и конец. Появляются псы."

Мрачно как прежде, пустырь возле церкви,
Псы растворились во мраке ночи.
Только рассказы, легенды, приметы
Темная ночь за собой волочит.

Паперти вместо кладбищенский дворик,
Ворон не каркает - тихо сидит.
Лишь в отдаленье, в дыму, у забора
Тень ухмыляется, молча стоит.

Видно в ухмылке надменной терзанье,
Страх, боль, смятение - черные сны.
Только по-прежнему алчут страданья
Адские гончие - черные псы.