Две дороги, два пути...

 Памяти Сергея Серова

 На поверхности стола со следами  пятен засохшей масляной краски небрежно выставлен аскетичный натюрморт: румяные яблоки, наспех нарезанные ломтики колбасы, хлеб, зелень, лужица кетчупа на блюдечке и несколько вареных картох. Неподалеку стакан с красным вином, который венчает ломоть хлеба, щедро посыпанный солью, а рядом фотография, заточенная в деревянную рамку.
 Давайте, помянем нашего друга, собрата-художника Сергея Серова. Светлая ему память! - произнес поминальный тост хозяин мастерской Сергей Зюков. Молча опорожняем стаканы с вином, глядя на черно-белую фотку, с которой жизнерадостно улыбается тогда еще молодой Сережа Серов. И в тот же момент из подсвечника падает доселе незыблемо стоящая свечка, оставив отметку-подпалину на фоторамке.

 Это Серега знак, поди, подал, что тут он, рядом с нами... - мгновенно отреагировал кто-то из собравшихся. Так  28 июля 2015 года друзья и коллеги по творческому цеху скромно отметили первую годовщину ухода из жизни великого русского живописца и незаурядного человека Сергея Георгиевича Серова.


 Наверняка,  кого-то из читателей определение «великий» покоробило или заставило скептически усмехнуться. Мол, такого рода статусы определяют время, история или потомки. Может быть и так, но для меня, как, наверное, и для многих людей, хорошо знакомых с Сергеем Серовым и его творчеством, он и при жизни воспринимался величиной российского масштаба.
 У меня нет сомнения в том, что на малой родине Сергея Серова - в городе Хвалынске его имя в скором времени окажется предметом гордости, равной той, какую испытывают хвалынчане  по отношению к другому своему знаменитому земляку — художнику с мировым именем Кузьме Сергеевичу Петрову-Водкину. И дело тут не только в провинциальном дефиците на «громкие имена», а в бережном отношении к памяти.
 Маленькие города, как любящие матери стараются сберечь все, что связано с их талантливыми детьми. Собрать и сохранить по крупицам все, что возможно, и   с гордостью демонстрировать их достижения. Очень хочется надеяться, что именно отсюда — с малой родины, как круги по воде, будет расходиться память и понимание масштаба творческого наследия замечательного художника Сергея Серова.

 Нужно сказать, что и сам Серов никогда не открещивался от своей малой родины. Напротив, всегда подчеркивал свою принадлежность к Хвалынску, и свои персональные выставки традиционно называл  «Исповедь провинциала», лишь нумеруя их числами.

 Удивительно, но у Петрова-Водкина и Серова оказалось множество общих точек соприкосновения и почти мистических совпадений. Судьба отмерила им практически равный жизненный путь, который они прошли разными дорогами и в разное время, но в одном направлении. (С.Г. Серов родился в 1948 году, через 9 лет после смерти К.С. Петрова-Водкина.).

 Их дома находились на одной улице, они ходили по одним и тем же дорогам и тротуарам, любовались и вдохновлялись хвалынскими пейзажами, которые красной нитью прошли через все их творчество. Оба выходцы из малообеспеченных семей, однако, нашлись меценаты, участие которых позволило получить будущим художникам хорошее профессиональное образование.

 Поражают и другие автобиографические совпадения: пребывая приблизительно в одном возрасте, Петров-Водкин и Серов увлекаются графикой и керамикой, а позже попадают  под стойкое влияние символизма и «модерна». Отступив от традиционного принципа «вижу-изображаю» эти художники во главу угла поместили иной, более сложный принцип: «осмысливаю и обобщаю». Таким образом, Петров-Водкин и Серов оказались своего рода летописцами  эпох, запечатлев их не только в живописи, но и в литературе.

 Так, в конце своего жизненного пути, будучи неизлечимо больным, Петров-Водкин, не имея возможности работать с масляными красками, обратился к литературному творчеству. В этот период им были написаны потрясающие по красоте слога и содержанию автобиографические повести "Хлыновск" и "Пространство Эвклида".

 Сергей Серов также проявил себя настоящим мастером слова, написав литературное сопровождение для объемного художественного альбома, в котором отобразился весь его путь: живописца-философа и человека бесконечно влюбленного в Волгу и «целый мир под названием Хвалынск».

 Эти истории-воспоминания, а скорее исповеди о себе и времени, в котором довелось жить, поражают филигранным слогом, интересным содержанием и  глубиной мировосприятия. Понимая быстротечность своей болезни, Сергей Серов этим альбомом, как бы подытожил свой однажды избранный путь в изобразительном искусстве. Путь, по которому он, не сворачивая, следовал всю свою жизнь, невзирая на условия и обстоятельства.

 Весьма символично, что главная и самая масштабная по размерам работа Сергея Серова с названием «ВОЗВРАЩЕНИЕ» находится в Картинной галерее К.С. Петрова-Водкина (г. Хвалынск). А в соседнем зале галереи экспонируются подлинные картины того, чьим именем названа галерея. И если верить утверждению, что художники продолжают жить в своих работах, то знаковая встреча двух талантливых сыновей Хвалынской земли... состоялась! Две дороги, два пути — сошлись в одном, знаковом для них месте.

 Позже, просматривая фотоснимки, сделанные во время тризны по Серову, я обратил внимание, что на фотографии с обожженной рамкой, Сергей позирует на фоне написанного им портрета К.С. Петрова-Водкина. Почему из множества сохранившихся фотографий Сергей Зюков выбрал именно этот: черно-белый, неважного качества снимок, он и сам объяснить не смог. Наверное, это еще один знак, из тех, что не поддается логическому объяснению.

 На «годинке» Серова художники вспоминали разные события и ситуации связанные с ним. К примеру, Владимир Мостовой вспомнил «забавно-печальную» историю о том, как в 1984 году группу балаковских художников в рамках «культурного обмена» свозили в Чехословакию. Художники, из тогда еще братской Чехословакии, встретили коллег из СССР очень радушно: угощали знаменитым пивом, водили по выставкам и приглашали гостей в свои светлые, шикарно оборудованные мастерские. Словом, заграничная поездка  произвела неизгладимое впечатление на балаковских живописцев. 

 Однако спустя некоторое время чехословацкие художники пожаловали в Балаково с ответным визитом, который наделал нешуточный переполох на партийном уровне. Райкомовские чиновники категорически запретили балаковским художникам приводить зарубежных гостей в свои мастерские!  Тогда мастерские находились в печально известной общаге на ул. Вокзальной, где порывы в сточных стояках и забитые мусоропроводы были обычным явлением.

 Для чехов был организован хлебосольный прием с экскурсиями и увеселительными программами, но те горели желанием оказаться в художественных мастерских своих балаковских коллег. Несмотря на настойчивый натиск чехов, балаковские художники были непреклонны. В конце концов, гости серьезно обиделись, обвинив балаковцев в негостеприимстве и пренебрежении.  «Да пес с вами, хотите посмотреть, в каких условиях мы работаем? Пошли!» - махнули рукой художники.

 Из общаги чехи бежали, как ошпаренные. «Как это возможно, создавать произведения искусства в таких убогих, темных и антисанитарных казематах?!» - поражались они.

 - С тех пор прошло 30 лет, сменилось несколько династий чиновников, но отношение к культуре и изобразительному искусству в частности, у отцов города осталось неизменным, - констатирует Владимир Мостовой.
 Вот мы сейчас о Серове и других ушедших художниках вспоминаем, о памяти говорим, но нынешние школьники даже их имен знать не будут! - высказывает свое опасение Сергей Зюков. Балаковцам оценивать будет нечего, хотя бы потому, что в местных музеях и картинных галереях практически нет ничего из того, что могло бы называться «культурным наследием» нашего и предшествующих поколений! Целый вековой пласт изобразительного искусства утрачен безвозвратно!

 В разное время многие балаковские живописцы, в числе которых были Николай Шаруев, Михаил Пономарев и Сергей Серов, пытались донести до власти идею о необходимости фонда, с целью сохранения наиболее ценных (знаковых) картин местных художников. Повод для этого был веский и обоснованный: начиная с послереволюционного периода, в Балаково сменилось несколько поколений художников, но от их творчества не осталось и следа. Счастливым исключением стали несколько картин Геннадия Голобокова, которые долгое время пылились на чердаке частного дома, и лишь по чистой случайности оказались в городском выставочном зале.

 - Хотите, покажу, какие потрясающие работы ушедших балаковских художников мне удалось сохранить от верной гибели на помойке? - предлагает Сергей Зюков, доставая с полок изрядно запыленные папки. Мы рассматриваем талантливо выполненные графические работы, звучат имена авторов Любови Розановой-Генерозовой, Александра Нуяндина, Валерия Кузнецова...
 Я храню эти работы с надеждой, что когда-нибудь они будут востребованы. Но будет ли кто-то хранить их после меня? - вдруг тихо спросил Сергей. Вопрос повисел в воздухе и растворился без ответа...

 Иллюстрация: картина С.Г. Серова "Возвращение"