Сага

Я хочу посмотреть в глаза, но смотрю почему-то в колодец,
Где лошади лечит ушибы
Разбитого севера горсть.
Там маленький глупый уродец
Поклоняется вяленой рыбе
И плетке, которую сам же недавно повесил на гвоздь.

Он горит среди пламени белых костров, но уже никогда не утонет,
Он дрейфует, как льдина, в холодной воде, но никак не может сгореть.
Если долго в глазах отражаться, то слова твои станут законом,
И лицо твое станет от важности жестким как медь.

Лошадь может убить себя, и меня, и еще кого-либо,
Но с глади небесного цвета
Ей точно не выпить луну.
Ведь Солнце проглочено рыбой,
Вместившей весь свет на планете,
Как памятник собственной жизни, спустившейся в танце ко дну.

Даже самая сильная рыба совсем оставаться собою не в силах,
Даже самое слабое солнце Земли не в силах ее не убить.
Если долго в колодец смотреть, он со временем станет могилой,
И ты сразу поймешь, почему тебе хочется сгнить.

Я хочу посмотреть в глаза, но глаза – это тоже колодцы.
В них плавают грязные глыбы
Обугленных льдом лошадей.
И в каждом кусочке уродцы
Поклоняются вяленой рыбе,
И каждый мечтает исчезнуть в костре и холодной воде.