Роман 2 часть. казаки. гл. 16. и вдруг серый загов

    Казаки ехали впереди, а рядом с телегой д. Григория ехал Илья Ерохин, изредка переговаривались.  Кузьма с Семёном немного отстали, Илья натянул повод дождался их. - Шибче, шибче гоните, - сказал он им и повернул догонять д. Григория.
  На встречу им, во весь опор неслись посыльные казаки с Нижнего - Ерохина.
Не дождавшись атамана Ерохина, есаул послал Митрея Камбулова с Васяном Зориным на встречу, доложить событие.  Увидев их, издали, Илья сразу понял, что что-то случилось и пришпорил коня ,махнул д. Григорию, чтобы не отставал.
 - Ох, что-то случилось - стал сильнее погонять коня и Кузьма. Но его Серый затряс головой, отгоняя назойливого овода. В это время , Кузьма заметил, что как на грех, развязалась супонь на хомуте у Серого. - Вот незадача, тпру, стой Серый, - Кузьма спрыгнул с брички, завязал супонь. Сел - но, поехали  - погонял он Серого. Но они уже отстали, вдали виднелось только облако пыли. - Не спеши, догоним, давай по маленькой, - предложил ему Семён. - А,- махнул рукой Кузьма ,- давай, и вытащил из под сиденья бутыль с медовухой. Семён, то видел, как он её, туда прятал, поэтому и увязался следом. Выпили, закусили пирогом. - Вкусные пироги твоя Танюха печёт.- Прихваливал Семён. - Закусывай, не робей, на и тебе, -  кинул Шарику, дворняге который  бежал за телегой д. Григория, но почему то отстал. - Что, хозяина потерял,- спросил Семён у Шарика. А Шарик поставил передние лапы на колесо и поскуливал.- Ну что скулишь,- спросил его Семён. Шарик жалобно смотрел в глаза. - Не могу, когда животные вот так в глаза смотрят, - сказал Семён. Кузьма налил ещё по одной, выпили, Шарик скулил. Семён хотел закусить пирогом, поднёс кусок ко рту, но передумал и бросил его Шарику, махнул рукой. - Ты что, последний кусок ему кинул - спросил Кузьма. - Да у меня, семечки есть. - Жениховские? - Да. - Ну тогда, давай семечек. - Семён достал с десяток семечек. - Вот. - И всё? - А что, мало, ты наливай. - Кузьма ещё налил, выпили. -Ох, сосед славно же мы погуляли, я вчера Гашку Сенькину как зажал за сараем, - рассказывал Семён. - Да ты что? - Ох, горячая баба. - А как же Анюта? - спросил Кузьма. - Да она, хороводила, ей не до меня.
  - А я, песен наигрался, ох люблю песни играть, - говорил Кузьма, хитро прищурив глаза, а сам думал, - знал бы ты, с кем твоя Анюта хороводила.
 Налили ещё, выпили, потом ещё и ещё. - Давай за дорогу, чтоб всё  ладненько,
 - Семён с сиденья перебрался в бричку, удобнее устраиваясь на сене чтобы прилечь. Серый нетерпеливо плясал ушами отгоняя мух и оводов, хлестал хвостом, Кузьма ослабил повод и Серый свернул в сторону, через удило стал пощипывать траву. Солнце уже садилось. Кузьма глянул на Семёна, тот спал. А вокруг играл тёплый ветерок разнотравьем, вымахавшим с рост человека за лето, и разносил пушинки с одуванчиков и они медленно плыли в горячей волне, привлекая внимание Кузьмы, и одурманивая всеми запахами буйного лета хмельную голову. - -Лепота - Кузьма удобнее повернулся на сиденье наклоняя голову на плечо и думая, - чуть дреману и поеду дальше. - А Серый почувствовав, что повод ослаб, осмелел и стал тянуться до более зелёной травы, сворачивая ближе к низине у реки.

         СЕРЫЙ ЗАГОВОРИЛ.
  Как всё получилось, Кузьма не понял, но только отбросило его куда-то в сторону. - Пусти, за что ты меня душишь, - услышал он, голос рядом и грохот какой-то, и ржание, и голос. - И-го-го. Пусти Кузьма, за что ты меня душишь. И-ГО-ГО. - Серый, сразу подумал Кузьма, подскочил, а Серый на боку лежит и бьётся, и опять слышит. - Кузьма, за что ты меня душишь. Игого. - Кузьма за оглобли, хотел посторонки развязать, но не получается, сильно натянулись. Он за дугу, она под Серым, хомут развернулся на бок, а Серый бьётся и ржёт, и голос -
 Кузьма, пусти, за что ты меня душишь. Игого. - Вдруг Кузьма почувствовал, как холод по спине пошёл, глянул, кругом темно, заросли какие-то, прямо лес глухой и сыростью тянет и подумал: - И куда это я провалился, что аж Серый заговорил, - и от этой мысли даже волосы дыбом встали под шапкой. - Ах, едри твои шишки, ты у меня и разговаривать научился, - и тут удалось сразу супонь на хомуте развязать, дуга и оглобли сразу ослабли и Серый на ноги поднялся. - Игого, - глаза блестят, из ноздрей пар клубом, сбруя вся по спине к хомуту задралась, а он всё, - пусти, за что душишь. Игого. - И ешё раз, как тряхнёт гривой, что кожа по спине чёрными волнами до хвоста пошла. - И-го-го. - И такой, ужас охватил Кузьму, что он взмолился: - Господи, помоги,- и трижды перекрестился, чего делал крайне редко, хотя в Бога верил и в церковь ходил по праздникам, и пятоки нищим не жалел или краюху хлеба. И разговлялся всегда, хотя очень то не постился,  - всё это мельком пронеслось в сознании Кузьмы. - Господи, помоги, -
 повторил он, и почувствовал в себе прилив сил и уверенности. 
 -Ах, едри твои шишки, я тебя разговаривать то отучу, - за уздечку его поймал и в сторону от брички отвёл и опять слышит. - Сосед, пусти, за что ты меня душишь.- О Господи, помоги,- опять перекрестился, огляделся, никого нет рядом, только бричка вверх колёсами стоит и из-за тучки показалась луна, освещая всё.
-Семён! - Вспомнил сразу Кузьма. - Семён, да где же ты есть?
 -Я, здесь.- Говорит Семён из под брички. - Семён, подожди, я сейчас, - Кузьма Серого сразу за куст привязал и к бричке бегом, обрадовался, что это не Серый говорил, значит не сошёл ещё с ума. - Семён, ты там живой?
 - Да живой, живой, выпусти меня скорей,- говорил Семён. Кузьма с усилием приподнял зад брички и Семён благополучно выбрался, держа в руках бутыль с медовухой. - фу-у-у-у, - выдохнул Кузьма и рукавом вытер пот со лба, огляделся по сторонам, узнавая местность. - Где это мы?- спросил Семён. - Да мы, рядом с Ерохиным, Серый то видать пить захотел и повернул к реке,- Кузьма прошёл вдоль берега. - Да, спуск то вон он, не рассчитал Серый немного, а тут обрыв, но что будем делать, - Кузьма обходил и осматривал бричку, - как бы её, удобнее перевернуть. - Да, вот это мы, опохмелились, хорошо, что живые остались, да Серый ноги не поломал. - Сказал Кузьма. Но тут засуетился Семён.
 - Кузьма, чуешь, я без чириков, где они, не видал, ноги озябли. - Жалобно проговорил Семён. А Кузьма проверял целы ли оглобли. - Найди мои чирики, - приставал Семён. А сам  заглядывал под бричку, протягивал руку пытаясь найти свою обувь, но не находил. - Нету, нигде нету, - лазил он на четвереньках вокруг брички. - Да, едри твои шишки, чуть живой остался, а он заладил чирики да чирики, - сердился Кузьма. - Да, легко тебе говорить, ты в сапогах, а я, вчера только новые чирики надел, мне их дед Стрепет сшил, знаешь какие удобные. - Не унимался Семён. - Ты, лучше думай, как бричку будем переворачивать. - Сказал ему Кузьма. - Я что, без чириков тебе буду бричку переворачивать? - Разошёлся не на шутку Семён, переходя на крик. - Бричка тебе дороже моих чириков.- Да тьфу на тебя, чирики то твои, под бричкой,- Кузьма кричал в ответ.
Семён схватился двумя руками за колесо и трепал его со всей силой. - Пусти колесо, - шумел Кузьма. - Чирики отдай, - отвечал Семён.- Кому говорю, пусти колесо поломаешь, - просил Кузьма. - Отдай чирики - кричал Семён. Кузьма размахнулся и дал Семёну по уху, тот отлетел в сторону.
 - Ах ты, вот как, соседушка, ну гляди, - понимался Семён, но в это время.
 - Что за шум, кто такие? - спросил Василий Зорин, верхом на коне сверху берега, а с ним ещё Митрей Камбулов и Кондрат Иванов, они дозором объезжали хутор и повернули на шум. - Да свои мы, Калитвенские, - ответил им Кузьма.
 - Что за спор в такое время?- спросил Митрей. - Аткедова и куда едите?- добавил Кондрат.- Да отстали мы, за Полюшкой едим с д. Григорием, - ответил Кузьма, а сам подумал, что во время подмога подвернулась. Казаки при свиснули удивляясь. - Да, во время едите, - сказал Василий. - А это кузнец Семён что ли?- Митрей спрыгнул с коня, спустился в низину. - Да, а кто же, - ответил Семён. Его знали в округе как хорошего кузнеца, мастера своего дела. - Что же вы братцы не доглядели куда едите? - обходил Митрей бричку.
- Да задремал я,- сказал Кузьма, - помогите поднять бричку.- Казаки спешились, пуская вольно коней, спустились в низину, огляделись и взялись за бричку. - Давайте с этой стороны все дружно,- руководил Василий Зорин. - Ну вот и всё,- радовался Кузьма. - Гуртом то и батьку легко одолеть,- смеялся Кондрат.- Что ты там лазаешь?- спросил он Семёна. - Да чирики тут мои где то, - все повернулись и нашли быстро его чирики,- держи свои чирики.-Подал ему Митрей чирики.
 - Да мои же вы жалкие, - гладил Семён свои чирики.
 - Точно, макушкой вбился, - сказал Кузьма, - помешался на чириках.
- Да вы тут оба вдарили любо,-Кандрат показывал всем ,почти пустую бутыль.
- Вы что ж думаете, что я напился и ополоумел что ль, - спросил их Семён.
 - Да нет,- ответил ему Митрей и все дружно засмеялись. - Да я, эти жалкие чирики вчерась первый раз надел, чтобы ноги дыхнули от сапог,- жалосливо говорил Семён, - ага, небось побудь в кузнеце днями в сапогах.
- Да всё мы, понимаем - ответил ему Василий. Казаки помогали Кузьме запрягать Серого. А Семён, вышел на берег держа чирики прижатые к груди. Казаки запрягли вывели Серого с низины, все поймали своих коней, Кузьма сел в бричку.
- Садись Семён, давай поехали - приглашал он, Семёна в бричку. - Да ты что, хочешь меня, опять покалечить? - испуганно говорил он. Казаки на него зашумели.
- Не боись Семён, мы же рядом, казак ты, или кто? - садись не дуракуй, кому гутарю, - сердился Кузьма. - Не поеду с тобой, и в кузне не буду с тобой  работать, - Семён перешёл на крик. - Семён ты, точно себе что то повредил,- спокойно сказал Кузьма. Была глухая ночь, всем хотелось домой. Кондрат спрыгнул с коня, - давай Кузьма, поезжай верхом, а я, на твоей бричке, - сказал он. Кузьма без разговора согласился, и все сразу сели и поехали.