Персиды

Я читаю в ладонях твоих крестики-нолики-линии,
Полирую жилки твои синие,
Ты больно кусаешь меня за подмышку,
Твои волосы скучены воротом, будто манишка.

Твои клыки и резцы меня скоблят и режут,
Ты кусаешь мне кожу, и я груб, а не нежен,
В этом космосе страсти, мы тупо падаем оземь,
Нам не хватит здесь места, скорости, картавости и прононса.
 
В этом заданном ритме нет лишней детали,
А во рту твои пальцы, и мы жмем на педали,
И мы мчимся без устали, к этой легкости, к ветру,
И я в тебя проникаю на все свои твердые сантиметры.
 
И я пользуюсь случаем, без фальши и без сантиментов,
Хочу только насладиться текущим моментом,
Словно водит кто по нам лазерной указкой,
Каждый шорох и звук, звук вокруг, он становится заразней.
 
Отвлекаемся тоже, мы все звонки пропускаем,
Эта страсть так безудержна и стремно фатальна,
И мы падаем в лужи, разбрызгивая после себя капли,
Мы стираем с себя пот, себя пачкая и пичкая страстью.
 
Она бьет запахом в нос, она трескает кожу,
Наши синие жилки набухают на коже,
Среди влажных салфеток и следов сладкого насилия,
Мы слеплены из разного теста, лежим в разных сортах и цветах текстиля.

Среди синтетических запахов, ценников, людей, бирок,
Как будто новые люди, плод мензурок-пробирок.
Мы сплетены дикой ниткой в этот Мебиус страсти,
Не сказать ни спасибо, ни привета, ни здрасьте.
 
Все, что было не с нами, то угаснет минутой,
И не так страшен тот черт, как его все малютки,
Ты баюкаешь нас, не оставляя нам живым ни единого шанса,
И мы тобой угнетены в мире женских волос и венского вальса.
 
Трепыхаться, как рыбы и обжарены в кипящем масле,
В той слюне, забродившем соке, и еще не засохшей сперме,
В спутанных влажных волосах, среди узкой китайской одежды,
И швов въевшихся в кожу, остаемся потерянными.
 
И потревоженными, порабощенными и отлупленными, обезвоженными,
И иссушенными отверженными, униженными и оскорбленными, городскими сумасшедшими, уложившимися трахаться, как следует, не поевшими,
И по нам всходят Луны, и по нам чужие сверят время,
Среди мумифицированной кожи, что под слоем вулканической пепла не истлела.

Мы желали друг друга, жали друг друга, жалили друг друга,
И о друг об друга грели замаранные руки,
И мы  драли друг друга, не чувствуя скуку,
И среди скученных тел, как в фильме «Парфюмер».

Твое тело не могло никогда надоесть мне,
И я брил и брал тебя снова, и везде отовсюду,
И знал тебя во все твои дырки, словно притчу и пищу на блюде.

И не знал я поста, и не усталости ни заминки,
И спрессовано время в кучу солнечных бликов,
И я вижу игру на тебе осевшего дразнящего липкого света,
Он идет по твоим контурам, через фильтры,  как снопы ультрафиолета.
 
И разбитый на фракции, точки, крапки, капли и нити,
Свет идет на мою сетчатку в неизменном виде,
И  я иду по тебе, словно дую на воду,
Я люблю все в тебе, всю твою природу.

Вся бурю и натиск, и природная жалость и жестокость,
Идут вместе, следуют в ногу,
И я рад, что приручил  тебя, недотрогу.

И все в твоей походке, мимике, вздохе и жесте,
Я, как гимнаст на шесте, разбежался в беге на месте,
И в плечах моих, верно, и есть косая сажень,
Говоришь не сутулиться словно «Лазарь восстань!» мне.

Я сверху, то снизу, я снова сверг тебя, ты в меня уже дышишь,
И мне  нужен твой воздух, пот в ложбинках подмышек,
Твои всхлипы и стоны, и ты голышом на балконе,
Даже если кто увидит, все тебя и меня никак не беспокоит.
 
И все надписи на асфальте, с кем была, и кто ты,
Это все ведь неправда, это все к делу не относится,
Мы  восстали против порядка, против одежд, не одев свои пижамы,
В костюмах Адама, Лиллит или Евы.

Прошу Вас поддержать меня на голосовании
http://www.nashe.ru/nashe20/ledokol46/
Буду искренне признателен