Самолёт

Самолёт
хотел бы упасть на Пасху,
превратиться в пепел, Христом – воскреснуть.
Он был бел; как руки любимых, ласков,
он хотел обнять меня мягким креслом.

Самолёт
смеялся легко, по-детски,
падал к полю, крыльями – в перелески.
Он мечтал, он пел и не ждал награды.
Но, коснувшись краем хвоста – пшеницы,
он успел понять, что самоубийцам
не уйти от ада.
Самолёт,
ты плакал в тисках конвульсий,
что-то сбилось в разгорячённом пульсе.
Милый, милый! Не плачь. Не надо.

Черти
нас не посмеют запачкать рылом.
Станем
единодушны, единокрылы.
Рай
нам расстелет степи, луга, поляны.
Будем
равновелики, равнослиянны,
заокоёмны.
Слёзы мои смоют с крыл твоих пепел тёмный,
волосы – обовьют фюзеляж,
пальцы – с винтами свиты.
Ты не боялся, шёл на вираж,
мчался, грозе открытый.
Но почему
тебе страшно – падать?
Милый!
Не бойся. Не надо.

Внизу, в полутёмной капелле,
хоры неистово пели:
"Христос воскресе из мертвых!"
И небо не приняло жертву.
Мы долетели.

2015

иллюстрация автора