Барак

Да, я - простолюдин,
барачный пащенок, сын поломойки.
Едва распутав мокрые пелёнки,
стал сам себе я господин.

Барак после войны...
Вербованные вятка и кацапы,
зэка и бывшие средь сброда полицаи,
и немцы с Волги... В общем полстраны.

Себе я господин.
Барак - бардак. Но в гуще поножовщин
жил безопасно я, ну сносно в общем.
И мазали на хлеб мне маргарин,
ведь лихо заводил
я в добрых комнатах "тугие" патефоны,
а после музыки отвешивал поклоны,
как будто сам Утёсовым я был.

В строительных лесах,
но трудится завод и выпекает
кирпич-шамот, что печи укрепляет:
вулканы в домнах - просто страх!

Мартеновская печь...
И днём и ночью везут "кукушки"
лом пулемётов, танков, пушек -
всё искорёжил войны смерч.

Журил Иван-солдат:
- В мазуте фрицевском ты весь, дружище!
Противный запах! Будто снова ищет
война меня, как десять лет назад.

И в баню мы пошли.
Калёным веником войну из нас обоих
жестоко выхлестал израненный весь воин,
с победой прошагавший полземли.

А бывший зэк-амбал
про Вещего Олега с надрывом слёзным
и пушкинским напевным слогом
мне, несмышлёнку, рассказал.

И помню до сих пор
я Вещего Олега, волхва-кудесника
и от барака ледяную лестницу,
ведущую на Божеский простор.