Чума неразумения

                А пока — в неизвестном живем
                И не ведаем сил мы своих,
                И, как дети, играя с огнем,
                Обжигаем себя и других...
                Александр Блок

                Чума неразумения.

 Путешествуя по миру Фантазий, наш караван сбился с пути в пустыне Очковтирательств. Поплутав мы вышли к древнему городу, над центральными воротами которого золотыми буквами блистало название «Гун Алдагдал», написанная на языке степных кочевников, которых по законам нашего мира быть в центре пустыни не должно, но в мире Фантазий, если хорошо поискать, может найти и воющего на луну петуха. Город был составлен из небольших глиняных одноэтажных домиков, похожих на юрты тех же кочевников только с окнами. В глиняных юртах жили люди цвет кожи которых напоминал серо-мрачное небо. Караваном любопытствовали только дети, увлечённо глядя в нашу сторону, всё взрослое население не выражало никакой заинтересованности движением иноземцев по улицам их родного города.
 Наша группа остановилась в караван-сарае, который располагался недалеко от центральных ворот. Хозяином места отдыха путников оказался немногословным, худощавым, пожилым человеком. Кстати, местные жители разговаривали на нашем языке, ставя слова в предложении в логически необоснованном порядке, поэтому смысл сказанного не всегда укладывался между извилин с первого раза. Местными деньгами были блестящие бумажки, подобно тем, в которые в нашем мире заворачивают шоколадные конфеты. А так как нашим основным товаром для продажи были ценные свистораспеделки, упакованные в такие же блестящие бумажки, то по рамкам местных жителей мы были олигархами, способными купить весь песок пустыни Очковтирательств.
 Но вернёмся к хозяину караван-сарая. Наевшись рёбрышками песчаной змеи в кактусовом соусе, я стал приставать к нему с вопросами:
- Благодарю тебя, добрый хозяин, за сытную еду! Расскажи, где находится в этом богохранимом старинном городе рынок, в котором наш караван мог бы предложить доброжелательным местным жителям диковинный и очень необходимый им товар?
- Наш оставил город Бог. Рынок ты идя можешь по улице найти вперёд, - чётко ответил хозяин и продолжил заниматься своими делами.
 - Дальше по улице? – переспросил я.
 - Да.
 - Почему Вы говорите, что ваш город Бог оставил? Я бы сказал, что в ваш город нас Бог привёл, спасая от смерти.
 - От смерти к мёртвым привёл,- не поднимая глаз, пробормотал он.
«Наверное он не в себе», - подумал я и решил, что дальше с ним разговаривать бесполезно:
 - Хорошо, что не мёртвыми,- улыбнулся я, но мой собеседник никак не отреагировал,- Ладно, благодарю… Мы пойдём с товарищами посмотрим где находиться ваш рынок, к ужину обязательно вернёмся…
 - Вам до заката вернуться солнца надо.
 - Почему?
 - С наступлением в город темноты умерших души приходят и в которых дома раньше жили обступают. Того остался, кто на улице с собой забирают.
 - Поня-я-ятно, но я думаю тьма нам не почём, так как среди нашего товара есть необходимые каждому жителю Гун Алдагдала люминесцентные свечи, горящие очаровательным ультрафиолетовым светом, и стоят-то они сущую мелочь. Но для Вас, как человеку давшему нам кров, мы сделаем исключительное предложение, Вам не придётся тратить свои золотинки на приобретения свечей. Золотые браслеты вашей жены вполне подойдут для бартера: один браслет – десять свечей. Я не помню, чтобы кому-то делал более выгодное предложение. Я думаю, думать тут не о чем? – хозяин караван-сарая молча отвернулся от меня и продолжил заниматься своими делами, я очень сильно усомнился в его здравомыслии.
 После обеда я и пару моих товарищей отправились на прогулку. Рынок находился с десяток кварталов от места нашей стоянки и ко времени нашего прихода уже был закрыт. Толком пообщаться с кем-нибудь из местных нам не удалось, на любые наши вопросы и приветствия здешний люд отвечал очень неохотно и скупо, либо вообще просто отворачивался и уходил. Посовещавшись мы решили, что завтра с утра с разведкой пойдём на рынок, тогда-то уж точно найдём того, кто захочет с нами вступить в диалог. Сойдясь на этом, наша группа развернулась и пошла обратно в сторону караван-сарая, осматривая чудной город, который не представлял из себя ничего выдающегося: изучить всю архитектуру города можно было по одному дому, потому что все юрты походили друг на друга как собаки одной породы; улицы, вымощенные крупным булыжником, однообразной сеткой расчленяли город. С приближением сумерек двери и ставни в юртах закрывались, людей на улице становилось меньше. Я вспомнил слова хозяина и попытался спросить у первого встречного, почему люди прячутся в домах?
- Мёртвые потому что придут ночью,- ответил встречный и быстро удалился.
 Вымощенный годами уклад мысли не давал нам возможности воспринимать ответ прохожего, как разумный, но, решив не испытывать судьбу, мы поспешили в сторону караван-сарая. К закату весь наш караван, за исключением верблюдов, сидел за столом и ужинал, верблюды ужинали в закрытом стойле. Забыв, что нахожусь в мире Фантазий, как спящий забывает, что он видит сон, я сомневался в возможности появление духов в городе, тем более, что по дороге сюда мы не встретили ни одного живого, ни одного мёртвого человека. Но мои сомнения стали растворять пугающие звуки, доносящиеся из-за стены. Истошный плач и стенания окружили дом, надрывный стук в стены, двери, ставни накалил атмосферу внутри дома. У самого младшего члена каравана задрожали руки и застучали зубы. Смятение поселилось и в моём сердце. Ощущая сверхъестественные переживания, я не мог произнести ни слова, так же как не мог произнести никто из моих спутников. Хозяин дома сначала молча смотрел на нас, откинувшись на кресле, потом незаметно для всех уснул. Из нас же никто в эту ночь не смог сомкнуть глаз. Утром, как только в узенькой щели под входной дверью показался первый отблеск света, шум на улице стих и в наши измученные уши проникла сладкая тишина.
- Как такое может быть? - спросил я себя в слух.
 Мои товарище посмотрели на меня полу-испуганно, полу-удивлённо, но никто ничего не сказал. Измотанный я упал на диван и провалился в сон.
 Меня разбудил гул возбуждённых голосов. Мои товарищи обсуждали ночные события и советовались о том, что делать дальше. Я полусонно подключился к суматошной беседе. Через некоторое время единогласно было принято решение следующим днём попрощаться с Гун Алдагдалом, собрав сегодняшним днём всё необходимое для продолжения нашего путешествия.
 Распаковав пару свистораспеделок, мы порезали их обвёртку на равные денежные бумажки, за которые могли бы купить рынок целиком, но приобрели всё самое нужное и немного местной утвари, в надежде продать её в других городах. Возвращаясь с базара с покупками, мы стали свидетелями прощание с усопшей старой женщиной. Рыдали все – от самых младших до взрослых, от родственников до случайных прохожих. Мне явно было, что оплакивали не смерть человека, а свою нелёгкую судьбу, которая станет теперь на одно стенание и стук в стенку тяжелей. Эти люди страдают и при жизни, и после смерти, думалось мне.
  После ужина, ожидая вечерние сумерки, все члены нашего каравана, хозяин и его немногочисленная семья сидели в большой комнате, в которой провели прошлую ночь. Я спросил у хозяина с каких пор духи умерших приходят по ночам в гости к живым.
- Никто уже и когда всё это не помнит началось. О царе предание есть Холбогдохе.      У родилось Холбогдоха дитя, любил которого он безумно и ради готов был которого совершать чинства любые и бесчинства. Зачахло в юности оно и умерло. Вуалью скорбь чёрной Холбогдоха накрыла, весь мир он в смерти винил непогрешимого. И невыносимей всё сильнее с каждым днём становилось его страдания, каждую ночь и просил вернуться он своё дитя рыдал с того света. И ровно после смерти дитятки душа через год пришла к Холбогдоху ночью и его забрала с собой. С пор тех через год умершие после своей каждую ночь смерти приходят к родственников домам своих близких, и куда б местные не уезжали жители везде мучают и их души предков преследуют. Тогда горожанам города запретили переезжать в другие, дабы не страдания распространять по миру, как чуму…
 После слова «чуму» за стеной раздались крики и стоны, возвестившие о приходе родственников хозяина. Я вздрогнул.
- А что происходит, если духи попадают в дом? – спросил самый молодой из моих спутников, опять испугавшийся до дрожи в коленках.
- Забирают дома всех находящихся, - ответил хозяин.
- Малой, подо мной ходуном стул ходит от твоей дрожи,- пошутил кто-то в противоположной части комнаты.
- Если б только твой стул, по стене трещина скоро пойдёт от такой дрожи,- поддержал его другой.
- Отстаньте, - закричал молодой.
 Потом случилась неожиданность, но не детская, а престарелая, которая заставила всех замолчать. Во время этой перебранки самый старый из моих спутников подошёл к входной двери и парой движений отворил её. Люди находившиеся внутри комнаты остолбенели. Но, не только внутри, и около дома звуки стихли. Духи, отличавшиеся от людей лишь прозрачным взглядом и не двигающимися конечностями при передвижении, молча влетели и обступили хозяина дома. Его кожа покрылось белыми пятнами, нижняя челюсть отвисла, лицо искривилось в гримасе ужаса. Старик, впустивший родственников, сказал в полголоса:
- Скажи, что любишь их и отпускаешь…
Хозяин перевёл испуганные глаза на старика и попытался выдавить звук дрожащими губами:
- Э, э, я…,- у него ничего не получилось, он вдохнул и выдохнул,- я-а любблю ваас…
 Плоть духов стала полупрозрачной. У хозяина округлились глаза и в них засеял свет понимания, который выдавил сначала тонкий ручеек слезы, а потом ручеек прорвал водопад, сопровождающийся захлёбистым рёвом. Сквозь истеричный плач полилась рванная речь:
- Прос…стите за то, что множество… лет я и моя семья были прив…вязаны к вам болью,… обидами и страхами…. Прос…стите, что когда-то боялся… потерять вас, желая до конца своей жизни питаться вашей… любовью и поддержкой…. Я люблю каждого из вас…. Я не понимал, что вы уходите…, как когда-то придётся уйти мне….
 Далее речь хозяина залило слезами, он захлюпав замолк… Тем временем души его предков растворились в воздухе, как лёд растворяется в горячей воде. Теперь спокойствие, воцарившееся в доме, нарушали только звуки, прилетавшие от соседей. Я спросил у старика, почему от открыл дверь?
- Потому что я понял, что жители этого города нарушили гармоничный поток энергии взаимодействий между живущими в явном мире и ушедшими в мир иной. Например, сын с отцом играя, общаясь, трудясь вместе обмениваются энергией, принадлежащих явному миру и поток энергии тем больше, чем больше привязанность взаимодействующих. Благодаря круговращению эта энергия постоянно обновляется, придавая нам силы для осуществления наших желаний, развития наших способностей, блокирования страхов или просто жизни. Но когда отец умирает, сын, привыкший к обмену, приходит в смятение продолжая отдавать энергию и не получать ничего взамен. Как правило надо время, чтобы сын осознал смерть отца и перераспределил свою энергию. Если же этого не происходит, то сын будет всю жизнь отправлять свою энергию туда, где её получить не могут … Живущих в явном мире и ушедших в мир иной уже совсем другие энергии связывают. Это надо понять, - он посмотрел мне в глаза и добавил,-надо проснуться и понять…
 Заиграла знакомая раздражающая мелодия. Я открыл глаза. Звонил рабочий телефон. Заснул в затхлой энергетике своего рабочего кабинетика. Организация хочет, чтоб я трудился, а я себя заставить не могу. Интересно, энергия идёт только в одном направлении, когда занимаешься тем, что не по душе?