Унесённые курском

УНЕСЕННЫЕ "КУРСКОМ"

За сопками, покрытыми снегами,
За россыпью измученных берёз,
Чьи ветви льдами, холодом, ветрами
Годами исковеркивал мороз,

Под стылым диском северного солнца,
Под холодящий душу вой пурги,
Под мерзлым и рассохшимся оконцем
Вы счет своим полярным дням вели.

А ночь - она длинна и беспощадна,
Вновь на полгода скрыла зябкий свет.
Что ж вам, ребята, было там отрадно?
Что ж вы искали там? Какой ответ?

Как молоды вы были и красивы,
Вам форма белая была к лицу!
Как озорны и искренни порывы!
Вы шли парадным маршем на плацу -

Взметнув над ним в одном броске монеты
Серебряным, копеечным дождём.
Курсантами, вы верили в приметы,
А каждый офицер в них — убеждён.

Из Севастополя, вчерашние курсанты 
Вы уезжали в заполярные метели,
И звонкие, московские куранты,
Наверно, вам казалось, лгать не смели.

Ещё не отболевши комсомолом,
Отцовские, в комоде, партбилеты…
А книжек россыпь над души изломом -
Как будто в книгах есть на всё ответы…

Терпели вы, со стойкостью геройской,
И ни о чём министров не просили.
И вам державой-матерью, не свойской —
А Богородицею — виделась Россия.

И вы держались. В холод и в беду,
Когда вам месяцами не платили
Довольствие. В служебных "хатах" — как в аду
У Данте — вроде, тоже не топили.

А в батареях — ржавая вода,
Сквозь дыры в трубах в стены утекает,
Через подъезд, ремонт не знавший никогда,
И где-то там, в подвалах, замерзает.

Кривила губы вам "Ирония судьбы",
С другою вы иронией знакомы,
Когда на улицу Заречную гробы
Вдруг зачастили, с маршем похоронным.

Видяевские, горькие пирушки…
«До Мурмана б махнуть, вдруг станет  веселее —
На город бы взглянуть! Но до подушки
Добраться б — нет желанней цели»

Здесь у причала стынет субмарина,
Которая стать домом не сумела.
А где-то далеко живёт Марина,
Невестой стать она не захотела.

А где-то далеко — жена, подруга
Устала плакать в одинокой лампы свете.
Болеют дети, и из замкнутого круга
Поможет вырваться лишь мысль о крымском лете!

Здесь под ногами крошево гранита,
Три улицы, щелястые дома…
Забиты окна досками, и стаи
Собак бродячих. Будто бы война…

А бюст Видяева — задумчиво и строго
Увековеченный Герой на вас глядел…
В мгновенья эти, видно, даже Бога,
Никто из вас о помощи просить не смел.

Вы были стойки, наши Офицеры,
Вы оставались верными присяге.
Служа Отечеству, достойные примера,
И кортики вам были вместо шпаги.

Громоздкой тушей черная подлодка
Сползает, наконец, со стапелей.
Шампанское — о борт, вино — не водка,
О нем, подводник-брат, ты не жалей!

Расплющены, до лезвия, монетки —
Тяжелым грузом "Курск" на душу лёг,
А в теле-новостях опять старлетки,
В них старший лейтенант знает толк.

Пройдут года — и новости иные
На всех телеэкранах голосят,
И каждого из вас отныне имя
Не вычеркнут в докладе наугад.

Вы были внесены в другие списки,
Под потемневшими окладами икон,
И к лику ангельскому сделались так близки,
Вы, выходцы из дьявольских времён —

Когда менялись не рубли, а души,
Когда на части резалась Страна,
И над кровавыми кусками туши
Малиновый бал правил Сатана…

При жизни — о наградах не просили,
И славословье вряд ли бы снесли.
Но стали вы Героями России,
Вы — "Курском" унесённые с Земли.
12.01.2012