По Следам. Кларис Лиспектор. Курочка

Она была курочкой на воскресенье. Еще живой — только потому, что не было еще и девяти.

Она казалась тихой. Всю субботу жалась в дальнем углу кухни. Не глядела ни на кого. Никто не глядел на нее. Даже когда ее выбирали, ощупывая фамильярно и безразлично, невозможно было понять жирна она или тоща. Никто б не догадался, что в ней были какие-либо желания. 

Какого же было всеобщее удивление, когда курочка, распахнув свои короткие крылышки, распушив грудку,  выскочила во двор и в три прыжка очутилась на стене кухонной террасы. Мгновение поколебавшись — этого было достаточно, чтобы повар очнулся и закричал — курочка перепрыгнула высокую стену, и, совершив несколько невероятных летательных попыток, оказалась на черепичной крыше соседского дома. Застыв, словно флюгер, курочка растерянно оглядывалась по сторонам, переминалась  с ноги на ногу.

Семья срочно была созвана во дворе и с ужасом наблюдала, как воскресный обед топчется рядом с дымоходом. Молодой отец семейства, вспомнив о еде и не менее важной необходимости упражняться, с радостью влез в яркие плавки и решительно последовал за курицей. Несколько осторожных прыжков — и он был на крыше, но курочка, поколебавшись, поспешно выбрала другой курс. Преследование стало более интенсивным. Перескакивая с крыши на крышу, молодой человек пробежал уже целый уличный блок. Неподготовленная к жестокой борьбе за жизнь, курица отважно выбирала для себя пути к освобождению без какой-либо помощи со стороны её куриной породы. В хозяине дома, однако, проснулся дремавший доселе охотник, и он издал скромный охотничий крик, подобающий размеру добычи.

Одна в мире, совсем одна, без отца и матери, курица бежала, задыхаясь, молча, сосредоточенно. Иногда она останавливалась на краю крыши, чтобы перевести дыхание, внимательно наблюдая за хозяином дома, балансирующим на другом краю. И тогда она выглядела такой свободной!

Глупой, робкой и свободной! Не победительницей, каким казался бы петух в полете, но... Что-то было в ней, какая-то живая суть. Куриная суть?  Это правда, никто б не мог рассчитывать на нее, и ей не на что было рассчитывать. Она даже в себя не  верила, как верит любой петух в свой гребень. Ее единственным преимуществом было то, что на свете много кур, и если одна умрет, то в тот же момент на свет появится другая, точная ее копия, как если бы это была та же самая курица.
 
Наконец, в один из тех моментов, когда курочка остановилась, наслаждаясь своим побегом, молодой человек настиг и схватил ее. Среди перьев и криков, курочка была взята в плен. В триумфе, ее протащили за одно крыло по крышам и, с некоторым насилием, уложили на пол в кухне. Ошеломленная, курица встряхнулась, покачиваясь из стороны в сторону, и закудахтала хрипло и неуверенно.

И тогда это случилось. Совершенно обессиленная, курица снесла яйцо. Возможно преждевременно. Удивленная, опустошенная курица накрыла яйцо своим телом и, затаив дыхание, заморгала. Она казалось  доброй старой наседкой, будто была рождена для материнства. Ее маленькое сердце билось быстро, приподнимая и опуская мягкие перья, греющие новенькое яйцо.

Только маленькая девочка, задержавшаяся на кухне, оказалась свидетелем куриного чуда. Как только девочка  пришла в себя от увиденного, она вскочила и в ужасе  закричала: "Мама! Мама! Не надо убивать курицу! Она снесла яйцо! Она любит нас!"

Все вновь собрались на кухне, стали вокруг новоявленной матери. Курица грела своё потомство, она не была ни нежной, ни грубой, ни счастливой, ни печальной, никакой, она была просто курицей. Чем не вызывала особой сентиментальности в окружающих. Отец, мать и дочка глядели на неё некоторое время, без какой-либо мысли в голове. Никто не сказал ни слова, не похлопал курочку по голове. В конце концов, с некоторой резкостью, отец сказал: "Если вы убьете эту курицу, я больше никогда в жизни не возьму в рот курятины!" "Я тоже!" — горячо закивала девочка. Мать устало пожала плечами.

Не осознавая подаренной ей жизни, курочка стала жить в семье. Девочка приходила из школы, бросала свой ранец и бежала на кухню, не останавливаясь. Отец девочки часто огорчался, вспоминая погоню: "И я заставил бедную курицу бегать в таком положении!" Курица стала королевой дома. Все понимали это, кроме самой курицы. Она жила между кухней и кухонной террасой, существуя лишь в двух состояниях: апатии и страха.  Но когда все в доме затихали и, казалось, забывали о ней, курица набиралась немного смелости, оставшейся от ее большого побега, и расхаживала по кафельному полу, тело ее двигалось за головой неторопливо, как у вольной птицы в поле, в то время как маленькая голова предавала ее, двигаясь резко и энергично, с древним и уже обычным страхом, присущим ее виду.

Иногда — теперь все реже и реже — курица вспоминала воздушный силуэт на краю крыши, готовый ко всему. В такие моменты ее легкие наполнялись нечистым воздухом кухни — о, если б курицы могли кукарекать! — но даже не кукарекая, она становилась куда счастливее. Но и в эти моменты движение ее пустой головы не менялось. В полете, в покое, неся яйца, клюя зерно — это была все та же голова курицы, созданная в начале начал.

Так она и жила, пока в один прекрасный день её не убили и не съели. Много времени утекло с тех пор.

Конец.

    Clarice Lispector. Una Gallina

                Перевод:
                август 7, 2015
                елена нижний рейн
                шарлотт, северная каролина

—————————————————————————————————————————————————————
Original: Uma Galinha. Clarice Lispector. http://www.releituras.com/clispector_galinha.asp

КАТРИНА: В 1945 году итальянский художник Джорджо де Кирико написал портрет Кларис Лиспектор.

Кларис Лиспектор — бразильская писательница, которую сравнивают с Кафкой, Рильке, Вирджинией Вульф, Борхесом, каббалистами(от Абулафии до Спинозы). Писала на португальском. Биография ее трагична, судьба крива, характер немыслим. Красавица — известный американский переводчик Грегори Рабасса так писал о Лиспектор: "Я был ошеломлен встречей с редкостной женщиной, которая выглядит, как Марлен Дитрих, а пишет как Вирджиния Вульф."

Работы К.Л называют сюрреалистическими и мистическими, я перевела маленький рассказ, который, по моему мнению, ни то, ни другое. Он прост настолько... он сюр-прост, (возможно потому и сюрреалистичен), и в нем та нескончаемая грусть, которую бы мне хотелось (хоть толику) сохранить в переводе...

Био: