Вечер давит на виски

Вмиг проглотит сердце желторото, как птенец
Вечер тот, что у висков надавит клювом пульса:
Лавры почует тщеславной гордости венец
Тем, что бьет нас по спине: «Послушай, не сутулься!!!»

Ровно в полночь в грудь вгрызается без имени
Лающая совесть – твой ночной судебный пристав.
Он-то знает, кто, да как…когда…где именно
Больше был похож на изощрённого артиста.

Божество зрачков не внемлет притуплённый слух,
Как растерян он застывший пред церковным ликом;
Если и гортань мертва до сухости во рту,
Как извлечь слова своей мольбы молчащим криком!?

Судьбы его скрижаль покроется коростой лет,
Жаль, осталось-то: брести с чахоткою в обнимку,
Чтоб на почту возмущаясь, требовал ответ
Тот, кто главный свой вопрос отправил анонимно.

Эшафотом дней его возвысится палач -
Выдолбит в возникшей тиши голову волненье.
Зрители тот нервный хруст услышат. Плач, не плач,
Только потерять её достаточно мгновенья.

Прорастут травой могильной, станешь пожинать
Те плоды, что беззаветно разбросал по жизни.
Родная и чужая, непослушная жена
По губам молчанья вслух его читает мысли.

Сквозь окно январских дико-злых ревучих стуж
Разглядеть б ему картинки прошлого, да глаз нет….
Умирал в квартирном беспорядке мыслей муж,
Он вздохнет... протяжно свет погаснет.