Кромешный мрак, стоявший на пути к свободе

Слагай, поэт, трубите в унисон, софиты!
Сегодня мы кричим на пьедестале ликованья.
Мы, черт возьми, преодолели испытанья –
Вонзили в горло меч булатный своему врагу!
И здесь, во мрачной тьме, чью пелену рвет в прах и клочья
Слепой, но яркий свет потрепанной луны.
Сижу один на поле боя -
На окровавленной и порванной земле, что поглотила
Жизни тех, кто телом стал за ее волю.
Здесь нет уже ни мертвых, ни живых,
Я же, со вкусом жаркой крови, от боли вою на  луну.
Домой здесь только я могу вернуться, а остальные все
Остались как один во мраке ночи того дня покойно.
А я, как будто,  пеленой Христа был облученный,
Но почему я выжил – не пойму.
Я здесь остался  по ту сторону забора,
И нет пути назад – уж по-другому сердце мое бьется.
Слышны мне крики тех ребят, в ответ им я молчу, рыдая:
«Ну почему, ну как же так? За что же, Богородица Святая,
Ты забрала их всех у нас? Быть может, это дань такая,
Которую, во благо Украины, платить  мы не устанем никогда»
 А наш парад победы будет горьким испытаньем,
На коем радости никто не сможет получить,
Ведь всех ребят мы, стоя провожая, лицо склоняем от своих «недуг».
Те навсегда покинут свою Рать свободы,
Но вечно жив останется их дух.
Уходят  в небо, покидая нас навеки:
Хоть жить уже физически не могут – за жизнь хватаются еще не раз,
Что бы отдать свою кому-то эстафету.
Бросаясь рысью в вражескую глотку,
На веки застывают там.
Они теперь, как в стоге сена ржавая  иголка –
Найти их не удастся нам.
И нету рядом уж того солдата,
Что был кому-то сыном или братом.
А память их почтить мы можем так:
Продолжив дело их – то вся для них награда.
Вот моя просьба крайняя: не меньше и не больше,
Ведь я назад уже не возвращусь.
Я здесь останусь, а затем попозже…
Еще немного по Майдану вольному пройдусь,
И в небо птицей улечу навеки.
Тут светится какая-то тропа, она, наверное, и есть мой «путь последний»,
Поскольку жить уже я не могу: душа моя  – калека навсегда,
От мук я все равно умру уж скоро.
Тропа та прямо к небу держит путь.
Я подымаюсь выше все и выше, вверху уже я образ  Бога вижу,
Который говорит мне: не спеши.
А позади себя  услышал какой-то непонятный крик души – взглянув туда,
Там нету никого, все это время был я там один