От него послевкусием горечь

У меня в горле колкий песок от его невесёлого смеха.
Взгляд тяжёлый привычно ломает височную кость.
От него остаются ночные кошмары и гулкое эхо,
Незажившие ссадины, прах, уместившийся в горсть.
У меня от него послевкусием горечь и приступы злости,
И желание выстрелить в голову, даже в свою,
Всё равно от него там одна пустота… было б легче всё бросить
Или броситься – слишком устала стоять на краю,
Балансируя между бессонницей и затянувшейся комой,
Не решаясь взглянуть в сердце бездны, к которой пришла.
От него открываются старые раны, гудят переломы,
Что-то остро болит, вероятно, что даже душа…
Безупречность стекает разводами туши по матовой пудре,
Расползается жизнь, словно стрелка на тонком чулке,
И горят синим пламенем все многотомники с мыслями мудрых,
Оставляя лишь бабочку пепла в дрожащей руке.
Эта дрожь остаётся под кожей обломками острых снежинок,
Отпечатками пальцев, ласкающих вдоль позвонков.
Он со мной остаётся: на веках изломами тонких морщинок,
Каплей соли в глазах и тенями несбывшихся снов.