Великому Бунину. Весенний расцвет

Удивителен весенний  расцвет дерева. Всё  в нём – прелестно!
А как он  удивителен,  если весна дружная,  счастливая! Вокруг – всё интересно!
Тогда то незримое, что  неустанно  идёт в нём, проявляется – делается  зримым  особенно чудесно.
  Взглянув на дерево однажды утром, уже ждёшь маленькие листики, первые цветочки,
поражаешься обилию того,  как покрыли  его за ночь почки,
а ещё через некий срок они внезапно лопаются; бесшумно, конечно, не как пушки –
и чёрный узор сучьев сразу осыпают несметные ярко-зелёные  мушки.
    А там надвигается первая туча, гремит первый гром с такой весенней страстью,
что свергается первый тёплый ливень – и опять, ещё раз совершается диво:
дерево стало уже так непрозрачно, так пышно – по сравнению  со своей  вчерашней  голой снастью,
раскинулось крупной и блестящей зеленью так густо и широко, игриво –
стоит в такой  красе  и  силе молодой  крепкой листвы; и ты напротив – молчишь, 
просто  глазам не веришь...
     Нечто подобное произошло и со мной в то время, когда засияли весенние алые зори.
И вот настали  для меня те волшебные дни –      
«Когда в таинственных долинах,      
Весной, при кликах лебединых,      
Близ вод, сиявших в тишине,      
Являться стала муза мне...»
   Как пленительно тогда, как родственно для меня пушкинские  строки о них звучали!
Как живо они выражали существенность того, чем  полна была моя душа – без капли печали –
те тайные лебединые клики, что порою так горячо и призывно её оглашали!
   И не всё ли равно, что именно извлекало  их, чтоб весну отразить? 
И  что с того, что ни единым  словом не умел я их  передать, выразить!
Ведь ими так прекрасно Пушкин всё смог отобразить!
Его словами так волшебно грезить!

–––––––––
Иван Бунин. Жизнь Арсеньева.
КНИГА ВТОРАЯ. (Отрывок.)
XV
Удивителен весенний  расцвет дерева.  А как он  удивителен,  если весна дружная,  счастливая!  Тогда  то  незримое,   что  неустанно  идет   в  нем, проявляется,  делается  зримым  особенно чудесно. Взглянув на дерево однажды утром, поражаешься обилию почек,  покрывших  его за ночь.  А еще через некий срок внезапно лопаются почки -- и черный узор сучьев сразу осыпают несметные ярко-зеленые  мушки. А  там надвигается  первая  туча, гремит  первый  гром, свергается первый теплый ливень -- и опять, еще раз совершается диво: дерево стало  уже  так темно,  так  пышно по  сравнению  со своей  вчерашней  голой снастью, раскинулось крупной и блестящей зеленью так густо и широко, стоит в такой  красе  и  силе молодой  крепкой листвы,  что просто  глазам не веришь...
Нечто подобное произошло и  со мной в то время. И вот настали  для меня те волшебные дни --      
Когда в таинственных долинах,      
Весной, при кликах лебединых,      
Близ вод, сиявших в тишине,      
Являться стала муза мне ...
   Как  пленительно,  как  родственно звучали для  меня  тогда  пушкинские  строки  о  них!
Как живо выражали  они существенность того, чем  полна была моя душа, – те тайные лебединые клики, что порою  так  горячо и призывно оглашали ее!
И не все ли равно, что именно извлекало  их?  И  что с того, что ни единым  словом не умел я их  передать, выразить!