В тёмных лучах. Часть вторая. Из старых тетрадей

***   

Я созерцал изменчивое чудо
Из туч и солнца, снега и весны…
Я слышал эхо водной быстрины,
И лес мерцал, как угольная груда…
Блеснуло солнце, и летучий снег
Облил предгорье синеватым светом…
В снегу трава, – зелёная, как летом, –
Изрезана колёсами телег…

    
*** 

И стала гнётом ткань, и сил уж нет вдохнуть,
Участок кожи несравненно светел,
И сигарету покидавший пепел,
Казалось нам, украсит Млечный Путь.
Была нежна холёная рука,
Но истина казалась нам нежнее:
У нас едины мысли и тоска,
Сильней в любви не надо чародея!..


*** 

Эти руки горят изменами…
Подоконник, вино, хрусталь.
Предо мной, как со вскрытыми венами,
Алеет вечерняя даль…
Для меня ты не будешь светочем,
И не быть мне твоим теплом…
Так и лесу пленяться незачем
Обогревшим его лучом…


***      

Твоих кружев истомно чёрный цвет
Напоминает лицемерный траур…
И свежей плоти изощрённый мрамор
Любых инстинктов утоляет бред…
И без помады красные уста, –
Причудилось!.. – имеют запах крови…
Любые позы для тебя не внове,
Но мерзкой не бывает красота!..


***      

И в чинном трауре глаза и декольте
Вдруг намекнули о кануне страсти…
У мужа мёртвого во власти
Изнемогала тяга к наготе…
И ночью вдруг расширились зрачки,
И мы вкусили томный запах гнили…
О смерти мы не говорили:
Пороки обольстительней тоски!.. 


***   

А ночью дрожит от бессилия
Лицо измождённое нежностью…
Пороков моих изобилие,
Наркотик твоей белоснежности…
И если б не это растление, –
До зелья мы были б охотники…
Сейчас мы друг другу – забвение…
Любимые – те же наркотики!..


***

Я подошёл к тебе весёлый и изнеженный,
Я говорил о том, чего вовек не будет…
Но сердце – сад холодный и заснеженный,
Как оттепель тебя не позабудет.
Прекрасней лжи на свете нет мелодии,
Но ты не веришь горькой истине…
Пришлось мне стать нежней и благороднее
И в благородство верить искренне…


***

Ветви покрыты мерцающим инеем,
Тёмное небо вечернее.
Нищий на паперти глянул с унынием,
Стали и мы суевернее.
Пение, золото, блики иконные,
Тёмные лики Спасителя…
Мы закрестились, греховно-холёные,
Чуя в Творце обличителя…


***   

Ты вся окована и спутана
Телесной прелестью своею…
Когда любовь красою куплена, –
Излишне телу быть умнее…
Оно, бесспорно, обольстительно,
Слепой покорностью питаясь… 
Но власть тогда лишь продолжительна,
Когда мы царствуем, смиряясь…


***   

Ослепим же себя хрусталями!..
Сменим благость на оргии с винами!..   
Мы не жили шальными страстями,
И с ночами не знались звериными!..
А без этого люди – растения,
Не познавшие вихря осеннего…
Только миги восторга растленного
Покаянье дарят и Спасение!.. 
               

***       

Я листаю японские танки,
Два девичьих в тумане лица…
И запястья и взор лесбиянки
В ожидании дрожи конца…
В эти миги и низость невинна!..
Обольстительно-тихое: «Всё…»
Ярко-алые вспыхнули вина
И вечерняя строчка Басё!..


***    

В полнолуние – бездны цветение,
И в шипучем вине – лепестки…
И вгрызается в разум томление
Обольстительно бледной руки…
И дурманные чёрные волосы
Погружаются в капище рос,
И в мистическом клёкоте голоса
Возникают наркотики грёз…

      
***   

Встань, окунись в эти яблони лунные,
Радостным светочем ставшие…
Пей лепестки эти бледные, юные,
В вина холодные павшие…
Ты посмотри, как бокалы хрустальные
Звёзды наполнили пенные…
Ночь ли опять, будто церковь венчальная?
Ты ли простила, мгновенная?..


***

А ночью в окно – аромат ветерка,
И бред исковеркал сознание,
И вновь кружева истязает рука,
И губы целуют дыхание.
Мне хочется плакать, но плакать невмочь…
Есть кара Господняя нежностью!..
И кружевом сделалась звёздная ночь
И грешной твоей белоснежностью.


***

Я любуюсь собой, в зеркалах отражённая,
Ослепительно белая и обнажённая…
Позабуду свои колебания долгие,
Приближается час ослепительной оргии.
Перестану читать их речей благоглупости,
Не поверить уже этой старческой тупости…
Я любуюсь собой, дорогая, скандальная,
Ослепительно злая и втайне печальная…


***

Ты юная, белая, смерти подвластная,
На кладбище зимнем царишь…
Вот небо твоё золотисто-неясное
И леса вечернего тишь…
Бродил я в лесу, околдованный слабостью,
Встречаясь повсюду с тобой,
И ты мне сказала, что стала бы с радостью
Моею могильной плитой…

             
*** 

Твоя краса не очень-то весёлая,
Как линии вечерние церквей,
Как эта роща золотисто-голая,
И как прощанье преданных друзей.
Мы к озеру спускаемся по лестнице,
И пестрота окрестная – во мгле!..
И ты опять казалась мне предвестницей
Очередного горя на земле…


***

На свете единственной всё-таки нет,
Есть новых любимых предтечи!..
И всё ж я припомнил весенний рассвет
И наши последние речи.
Пожатье холёной и нервной руки
И первые дни экзальтаций,
И ветхую церковь у вешней реки,
И белую пенность акаций…