История с Ефросиньей Старицкой-Бирман

                памяти великой советской
                актрисы  Серафимы Бирман


           Вдохновение часто оставляет творческих людей, но  есть на небосклоне искусства лица, дающие импульсы к нему. Это не всегда самые популярные и прославленные, а исключительно те, мимо которых невозможно пройти мимо. Такова неповторимая Серафима Бирман. Причем, она была прежде всего театральной актрисой.  Ролей же в кино было ничтожно мало: царская тетка Ефросинья Старицкая в «Иване Грозном», экономка в «Дон Кихоте», врач Анна Петровна в ленте «Безумный день» и некоторые другие запоминающиеся работы.

          История творческого пути Серафимы Бирман это тот самый случай, когда гадкий утенок превратился в прекрасного лебедя. Серафима  Германовна Бирман  родилась 29 июля (10 августа) 1890 года. С детства она была отталкивающе некрасива, с огромным шнобелем носа и к тому же горбата. Но втайне она мечтала стать красавицей... И Всевышний даровал ей совершенно необычную судьбу, подняв на высоты мировой известности.

         Серафима интуитивно понимала, где она сможет блеснуть всей своей выразительной нестандартностью - только на сцене, которая с отрочества мерещилась и манила темпераментную и экзальтированную провинциалку. Ее "прорыв" к основателю Московского Художественного театра Константину Сергеевичу Станиславскому был предсказуем. Мэтр набирал труппу своей студии и часто скучал на просмотрах, едва не засыпая от тривиальных "штучек" расписных красоток. Как вдруг... вошла очень  высокая и костлявая Бирман и, закурив, кокетливо села рядом,  закинув ногу на ногу. Станиславский был прямо таки обескуражен – такой длинный нос он в жизни не видел, а тем временем девица, соблазнительно улыбнувшись, прижалась к Станиславскому плечом и ее юбка в мгновение ока стала совсем коротенькой, не скрывающей длинных ног. Видимо, не на шутку боясь "обжечься", Станиславский в ужасе заорал: «Верю! Верю! Только остановитесь». И принял Бирман в труппу.

         Вместе с ней к режиссеру "вошло" амплуа трагифарса, так необходимое ему в создаваемом театре. Позже Серафима Германовна напишет о своем выборе так: «Беспокойно, рискованно быть актрисой острой характерности. А я – актриса именно острой характерности, доходящей порой до гротеска, если под гротеском не разуметь бессмысленного и безответственного кривляния. Острохарактерный актер всегда ходит по проволоке – миг, и свалится в безвкусицу. Все же именно канатоходцы, а не просто пешеходы, привлекают к себе самое живое и острое внимание зрителей. Любила и люблю в искусстве чрезвычайное, и зрители доверяют мне больше, когда я играю женщин, из ряда вон выходящих».

       Эти высказывания гениальной актрисы, уже давно разобранные на цитаты, фигурирует почти во всех публикациях о ней. А тогда, чтобы о тебе позднее серьезно заговорили, необходимо было каждодневно доказывать, кто ты есть на самом деле. Почему-то вспомнился ею же высказанная о себе тирада: «Сценаристы, режиссеры, операторы – все эгоисты, все думают только о себе, вместо того, чтобы думать только обо мне».

      Итак... Пройдя обучение в Драматической школе А.И. Адышева начинающая актриса вместе с Михаилом Чеховым (из-за отъезда которого за рубеж труппа будет разогнана), Софьей Гиацинтовой, Евгением Вахтанговым вошла в 1913 году в Первую студию МХАТа. Это было своего рода «Собрание верующих в религию Станиславского», как они сами себя называли. В МХТе и, как и положено, вначале играла роли без слов «подай-принеси». И впоследствии актриса никогда не чуралась эпизодических ролей.

        Серафима Бирман вошла в советскую театральную историю как женщина строгая и принципиальная, из-за чего часто вступала в конфликт с коллегами.  В следствии внутренних разногласий она могла менять театры, добиваясь на новом месте гораздо больших успехов. Так, при  реорганизации студии МХТа в 1924 году во МХАТ 2-ой, она стала одной из ведущих актрис новой труппы. В 1936-1938 годах служила в театре имени Московского областного Совета профессиональных союзов (МОСПС). В 1938-1958 годах была одной из основателей, а затем актрисой и режиссером Московского театра им. Ленинского комсомола. В 1959 году вернулась в МОПС, который к тому времени изменил название на Театр. им.Моссовета.
 
            Серафима Бирман не терпела панибратских отношений, и не потому,что была высокомерна, а просто служила сцене всей своей кровью и плотью. Это было ее святое пространство, которое она не собиралась смешивать или "по-простому" делить с другими. Как-то по пустым темным подмосткам просто так прошлась молодая актриса, на ее беду это увидела Бирман: «Как вы посмели? Вразвалочку пройтись по сцене?! Станиславский ходил по сцене на цыпочках! Где вы, где Станиславский?! Есть разница?» — кричала она в гневе на ничего не понимающую артистку.   

            Серафима Германовна участвовала в постановках по романам Н.С. Лескова, М.Е. Салтыкова-Щедрина и т.д. В самом начале работала над ролью королевы в «Эрике XIV» под руководством Е.Б. Вахтангова. А по Москве продолжали ходить истории ее стычек с коллегами по сцене. Как-то произошла очередная ссора с другом Иваном Берсеневым, ставшим впоследствии народным артистом СССР. К слову сказать, за плечами этого человека была заслуженная известность.  В 1922 году Берсенев был приглашён в 1-ю Студию МХТ как актёр и член правления студии, которая в 1924 году была реорганизована во МХАТ 2-й. Его возглавил М. А. Чехов, главным помощником стал Берсенев.В 1928 году Михаил Чехов эмигрировал из СССР, и Берсенев стал сначала заместителем директора, а потом директором и художественным руководителем театра. Так вот, будучи еще начинающим постановщиком, Иван Николаевич решил перекусить бутербрдами за режиссерским столиком во время репетиции, как вдруг услышал грозную отповедь. «Как ты можешь?! Ты! Как ты можешь?! В храме искусств! А еще режиссер! Это же храм — святое место!» - отчитывала его в сердцах "мастерица" эпизода. И долго не могла успокоиться. Домой пешком пошла, а Берсенев все ехал за ней на машине и умолял простить оплошность.

            Практически сразу она пробует себя и в режиссерстве, создав в 1923 году спектакль по произведениям А.Н. Толстого «Любовь — книга золотая». В собственной постановке 1936 года в Театре МОСПС и в 1942 году в спектакле Московского театра. им. Ленинского комсомола Серафима Бирман играет роль Вассы Железновой, трактуя ее образ как противоречивый, подверженный внутренним страстям. И тут не обходилось без столкновений. Бирман всегда была признанной, непререкаемой «герцогиней сцены» и по-королевски подавляла любой бунт. Она буквально превращалась в пантеру дабы защитить и отстоять свои приоритеты. Так, в коллективе театра  Театр имени Ленинского Комсомола много молодых пролетариев и Бирман им не понравилась. Однажды, бунтующие против нее спускались по лестнице, а Серафима тихо стояла внизу, в сторонке. Завидев Бирман один из них стал кричать:
— Я как считаю: тем, кто пришел с производства — только главные роли давать. Правильно, товарищи?
— И, еще! — поддержали его— никогда не ставить никаких классических пьес. Долой классику! Народу она не нужна!
— Подойдите ближе, — своим сильным, глубоким голосом потребовала Бирман — Ближе, еще ближе... Смотрите мне в глаза…  Все слышат? Вон отсюда! Вас ждут заводы! Вы слышите гудки…

         А вообще,  лицезреть даже в эпизодических  ролях  Серафиму Бирман было мечтой каждого любителя театра. Когда прославленный американский драматург Артур Миллер увидел Серафиму Германовну в спектакле «Дядюшкин сон», где Фаина Георгиевна Раневская играла главную роль, а Бирман достался эпизод, он сказал к неописуемой радости Серафимы Германовны: «Ranevskaya — замечательная актриса, но это дважды два — четыре, а то, что делает missis Birman — это дважды два — пять». Приму гротеска всегда злило, что ее путали с Раневской, а не наоборот.  Для нее такая похвала явилась своеобразной компенсацией за постоянные сравнения с другой уникальной актрисой данного жанра.

         

                б) мир кино: от немого до звукового.


          Много ценного можно узнать и о ней и о эпохе советского искусства в целом и из ее статей, например, опубликованной  в популярном журнале "Советский экран" № 3 за 1966 год. Вот тут, обращаясь напрямую к первоисточнику,  и поговорим о кино.

            "В кино — в ролях, иногда самых эпизодических, — я снималась одиннадцать раз", - констатировала Серафима Бирман. - Но всегда была, есть и до последнего дня буду я актрисой драматического театра. Убеждена, что и в кино нельзя обойтись без искусства сценического перевоплощения".

           Серафима Бирман как бы взрастала на перепутье немого и звукового кино. Ее первым кинорежиссером был Яков Александрович Протазанов в(4 февраля (23 января) 1881 года, Москва, — 8 августа 1945 года, Москва) — российский и советский режиссёр немого кино, сценарист, актёр. На съемках фильма «Закройщик из Торжка»(1925г.) чувствовалось его разумное и талантливое руководство, а главное - кровная связь с «системой» Станиславского.

           Вспоминала она и фильм «Конец Санкт-Петербурга»(1927г.) и в связи с этим режиссерскую работу с Всеволод Илларионович Пудовкиным  (1893 — 1953) — советским кинорежиссёром, актёром, сценаристом, художником, педагогом.  Это был политический фильм, объясняющий, почему и как большевики пришли к власти в 1917 году. Действие фильма охватывало период с примерно 1913 по 1917 годы.  "Моя роль казалась мне тогда однодневкой, - вспоминала актриса.- Когда через много лет, даже десятилетий, я снова увидела себя в этом фильме, то удивилась: неужели это я та изнеженная дама, которая переживает конец Санкт-Петербурга как свою личную катастрофу?.. Мне вдруг стало ясно, что эта роль хотя и мимолетная, но со всем не эпизодическая. Она имеет отношение к идее сценария".

          Из такого просто-таки диссидентского по тем временам признания, я делаю вывод о предельной личностной честности актрисы, родившейся и выросшей до революции. Она на себе испытала тяготы большевистского режима. И если при царизме во времена Первой Мировой войны она работала медсестрой, то при большевистском режиме ей пришлось скрыть многое о себе и даже поменять национальность "еврейка" на "молдованка", чтобы избежать"пятой графы".


           Она была женщиной совершенно незаурядной и одновременно трезво мыслящей. И сама определяла в каком амплуа ей надлежало сниматься. "Я никогда не хотела быть «фарсеркой», актрисой, вымогающей смех зрителей. Я хочу быть комедийной актрисой, хочу, чтобы роль, пусть самая эксцентричная, была бы глубоко человечной". И такой ролью стала для нее Констанция Львовна в фильме «Обыкновенный человек» (1957Г.) по пьесе Леонида Леонова.  Режиссер А.Л. Столбов считал Констанцию Львовну фигурой исключительно комической. Серафима же считала этот образ комедийным, но не только. "Для меня Констанция Львовна была еще и той женщиной, которая познала до конца ужас нищеты и гнет зависимости. Не только корыстолюбие движет ею, но и страстное желание спасти дочь от подобной судьбы. Констанция Львовна — мать, страстно любящая свое дитя. Она говорит дочери: «Мне не надо от тебя ни сухаря, ни рубля! Но я люблю тебя, роза моя!» Эта заблудшая женщина совершает грязные поступки, но они вызваны лучшими побуждениями матери..."

             Такие суждения я также считаю далекими от "пролетарской морали", понимающей только смысл борьбы за иллюзорные цели, не подкрепленные милосердием. Актриса же видела прежде всего общечеловеческое и очень жалела ,что не посмела тогда поделиться своими мыслями со вторым режиссером фильма Михаилом Ромом. С добрым чувством вспоминала она Б.Барнета, С. Юткевича, Л. Арнштама, Г. Козинцева, А. Тутышкина, которых называла учителями киноискусства. Трижды актриса привлекалась к озвучению детских мультфильмов: «Остров ошибок», «Человечка нарисовал я» и «Рикки-Тикки-Тави».

              Да, ролей было немного, но именно через искусство кино она смогла делиться своим внутренним миром с миллионами. Без ложного кокетства скажу: ее просто узнавали. Но не только это, поклонники писали ей и она отвечала каждому. Когда ее спрашивали, как она успевает всем отвечать, зачем так устает, Бирман говорила: «Если я не отвечу, у меня такое чувство, что я положу человеку в его протянутую руку камень».

           Думаю, что работая над своими книгами, она опиралась и на мнение самых простых зрителей - людей из народа. Свой бесценный опыт Серафима Бирман передала молодым актерам в книгах и статьях по театральному искусству. Серафима Бирман — автор книг о театре: «Актёр и образ»(1934), «Труд актёра»(1939), «Путь актрисы»(1962), «Судьбой дарованные встречи»(1971).



                в) киноистория  княгини Старицкой...


             Самым большим событием своей киносудьбы Серафима Бирман считала создание в «Иване Грозном» образа Ефросиньи Старицкой под режиссурой Сергея Эйзенштейна. И в связи с этим она с любовью и горячей благодарностью думала об Эйзенштейне, который добился ее участия в « Иване Грозном». Весьма примечательно, что эту роль хотела  сыграть Фаина Раневская. Когда Сергей Эйзенштейн уже утвердил её на эту роль, руководство «Мосфильма» кандидатуру Раневской «забраковало». В результате в фильме снялась Серафима Бирман, в паспорте которой в графе «национальность» предусмотрительно значилось – молдаванка.

               Сюжетная линия, связанная с противостоянием царя Ивана Грозного с его теткой была следующей. После возвращения из Казани Иван тяжело заболевает. На смертном одре он приказывает приближённым присягнуть своему сыну младенцу Дмитрию, чтобы сохранить страну единой. Тётка царя Ефросинья Старицкая, считающая, что монарх должен быть «боярским царём», призывает всех принести присягу своему сыну Владимиру, слабому и управляемому молодому человеку. Когда Иван теряет сознание, все считают его мёртвым и начинают присягать Владимиру. В результате выздоровевший Иван награждает тех, кто сохранил верность ему: Курбский получает в командование войска на западной границе, а Алексей Басманов — на южной.

                Царь получает известие о том, что Курбский потерпел поражение и переметнулся на сторону литовцев. Тем временем Евфросинья составляет заговор с целью убийства Анастасии. Она оставляет в палатах кубок с отравленным вином, которое Иван подаёт больной Анастасии, когда та просит пить. Во время отпевания Анастасии Иван приходит в отчаяние, отрекается от престола и уезжает в Александрову слободу — только для того, чтобы вернуться на царство, когда в слободу к царю начали стекаться толпы простых людей. Так возникает опричнина.

           Иван убеждается в том, что заговор против него возглавляет Евфросинья. Он посылает ей пустой кубок, а Владимира приглашает на пир, где опричники поют и танцуют, и среди них — Фёдор Басманов в женском платье и с личиной. Владимир проговаривается, что существует заговор, цель которого — возвести его на трон. Иван делает вид, что удивлён, и предлагает Владимиру побыть царём. Его сажают на трон в царском одеянии, в шапке Мономаха, со скипетром и державой. По указанию Ивана Владимир возглавляет процессию опричников в собор. Там его поджидает убийца, который закалывает переодетого Владимира. Убийцу задерживают Фёдор и Малюта. Евфросинья ликует, думая, что убит Иван, но быстро понимает ошибку. Оплакивая сына, она теряет рассудок, а Иван благодарит убийцу и объявляет, что после того, как уничтожены враги внутри страны, можно начать борьбу с внешними врагами.

          Интересна подлинная историческая канва. Ефросинья Андреевна Старицкая (1516 — 20 октября 1569) — княгиня, урождённая Хованская (потомки IX колено великого князя литовского Гедимина), супруга Андрея Ивановича, князя Старицкого. После смерти мужа, поднявшего в Новгороде бунт против московского государя, вместе со своим сыном Владимиром в 1537—1540 годах находилась в заключении. В 1541 году по ходатайству князей Шуйских, возглавлявших опекунский совет над Иваном IV была освобождена вместе с сыном, которому вернули княжеский удел. Действительно, в мае 1563 года на Ефросинью и её сына был подан донос Ивану Грозному. Обвинённая «в неправде», она была насильно пострижена в Афанасьевском монастыре под именем Евдокии. Затем ей было позволено отправиться в основанный ею Воскресенский Горицкий монастырь. 20 октября 1569 года вслед за убийством Владимира Старицкого и большей части его семьи по царскому приказу её утопили в реке Шексне вместе с сопровождавшими её монахинями (в их числе была невестка царя Иулиания (в иночестве Александра), жена его родного брата Юрия) и слугами.
        Ефросинья также известна своей златошвейной мастерской, устроенной ею в княжеской усадьбе, а затем перенесенной в Горицкий монастырь. Сохранилось 12 её работ, шесть из которых находятся в собрании Русского музея.


                г)  чудо с Ефросиньей Старицкой-Бирман...

      Съёмки первой серии шли во время Великой Отечественной войны на студии ЦОКС в Алма-Ате. Наступало самое напряженное время  для Серафимы Бирман.  Оператор Андрей Москвин, когда актриса приехала в Алма-Ату, на ее глазах хватался за голову: Бирман привела его в отчаяние своей непохожестью на "ту" Старицкую! И как раз случилось так, что первая проба грима окончилась полнейшим провалом. «Вы не царица в парче, а стрекоза в целлофане»,— произнес Сергей Михайлович без тени юмора.

         Актриса вспоминала, что от его слов она внутренне заледенела. За ним последовала "казнь" отчуждения и молчания, которое актриса нарушит первой.
 «Сергей Михайлович, мне нельзя провалиться и подвести вас. Я вернусь в Москву...» - сказала она выцветшим от переживаний голосом. На что он через какое-то время ответил сочувственно: «Нет, еще посмотрим». И повторил: «Еще посмотрим...» Придя к себе в комнату она мертво распростерлась на тахте: ей стало вдруг все равно. Она уже не испытывала ни страданий, ни надежд.
 
            И вдруг... в комнату входит ее будущий ангел-спаситель - художник по гриму Василий Васильевич Горюнов. Берет стул, садится против против нее и долго молчаливо и внимательно смотрит. «Чего вы так? — сказал он наконец, глядя на нее с укоризной. — Нельзя так. Пробовать нужно. Искать. Вот завтра выходной. Мы и попробуем. И поищем».

         "И случилось чудо. - вспоминала актриса с нескрываемой благодарностью. - Без фей, без волшебников — человеческое чудо!  В промерзший павильон (в выходной день он не отапливался) собралась абсолютно вся техническая часть группы, и было предпринято все возможное, чтобы найти и заснять новый грим Евфросиньи, угаданный Горюновым... А на другой день Сергей Михайлович, держа пачку фотографий, ворвался в мою комнату. Он был в восторге: грим найден!"

         Бирман признавала все величие неповторимого режиссерского дарования Эйзенштейна и подчинялась его творческой воле. Она вспоминала:"И, несмотря на то, что бывал порой раздражителен, нетерпелив, мы все его любили, любили искренне, преданно. И прощали обиды, хотя мучились". Но иногда ей приходилось спорить с ним. Как-то на репетиции она сказала Сергею Михайловичу: «Вот мне видятся в подвалах Евфросиньи Старицкой чаны с кислой капустой, соленьями. Да, кислая капуста, а не одна лишь парча...» На что он ответил: «Согласен. Но только в другом фильме». И она отказалась продолжать спор, выполняя его замечания предельно честно, но без радости, «без себя».

             И только последняя сцена в соборе обошлась совсем без споров и совсем-совсем без репетиций. Как раз в это время приехали из Москвы товарищи ознакомиться с работой съемочной группы, в частности,  их заинтересовала игра Бирман. Серафима играла заключительную сцену в соборе, как чувствовала. «Разве это Бирман?»— спросил один из приезжих. «Она,— ответил Эйзенштейн,— именно она». Он отстоял свою актрису и она не подвела его!
          
       И еще один эпизод был ей чрезвычайно дорог. Вспоминалась репетиция, когда она пела колыбельную над мертвым сыном. Как сквозь сон, услышала голос Эйзенштейна: «Поете неритмично, у Прокофьева не так». Актриса возразила, не выходя из своего состояния: «И не надо ритмично. Она безумна... Поет, вместо того чтобы причитать, вопить, рыдать...»

            Вспоминая о времени работы над ролью как о драгоценности, данной в дар судьбой, Серафима Бирман гордо признавала, что оно было истинным творчеством, оно было требовательным и безмерно радостным... "Тогда был 1943 год. Шла война. И все наши помыслы, абсолютно вся жизнь нашей группы были связаны с судьбой рождающегося фильма. Всех нас объединял Эйзенштейн". Старицкая-Бирман даже не подозревала какому давлению подвергался ее любимый режиссер со стороны "верхов", курировавших съемки. В работу над фильмом активно вмешивался  организатор кинопроцесса - председатель Комитета по делам кинематографии при СНК СССР  И.Г.Большаков, который требовал от съёмочной группы закончить картину как можно быстрее. Например, он отдавал распоряжения, чтобы в те дни, когда по болезни С. М. Эйзенштейн не мог снимать, картину снимали его ассистенты. В итоге, С. М. Эйзенштейн написал письмо И. В. Сталину, в котором попросил дать им до завершения съёмок ещё 2-3 месяца и «убедить» Большакова, чтобы стал «более гибок». После запрета второй серии работы над фильмом были прекращены. Третья серия фильма существует только в сценарии, в подготовительных рисунках, в рабочих записях и нескольких запечатлённых на плёнку фрагментах.


*    *     *

                Великая театральная актриса, режиссер, педагог. Нестандартная внешность, талант и актерская манера этой актрисы помогли найти ей свое амплуа. Она стала признанной королевой гротеска. Выступала как в комических, так и в трагических ролях. Считала себя исключительно театральной актрисой, а также режиссером. В кино начинала в немых комедиях, затем снималась в фильмах "Безумный день", "Обыкновенный человек", "Дон Кихот". Вершиной творчества стала роль Ефросиньи Старицкой ("Иван Грозный"), за которую она получила в 1946 году  государственную(сталинскую) премию. В том же 1946 году получила получила звание Народной артистки РСФСР.

Экспрессию,  парадоксальность,
Трагикомичность и надрыв -
Все уместила  гениальность,
Сорвав аплодисментов взрыв.
Но бумеранг настигнет всякого -
Фарс обернется вмиг концом...
Лишь Ефросинья молит знаково,
Кивая призрачным венцом:
"Я, отмолю свою  княгинюшку,
Ведь человечище она!
Мои оковы без гордыни -
Несла - страстей земных полна!" (ЕГ)


        Слава и почести не только не портили Серафиму Германовну Бирман, но только повышали и повышали ее требовательность к себе. Окончание плачевно... Даже находясь в больнице для душевнобольных и совершенно слепая, она неустанно  репетировала еще одну роль, сыграть которую ей было уже не дано. Светлая память.

                Е.Грислис.
                10.08.15



_________________________

Фото(из интернета): Серафима Германовна Бирман (1890—1976) — в роли Ефросиньи Старицкой. В 1946 году получила звание Народной артистки РСФСР. В том же 1946 году получила и Сталинскую премию за роль в «Иване Грозном». Похоронена рядом с мужем А.В.Талановым  на Новодевичьем кладбище в Москве. - прим. автора.