В заключение, об окончании

Последний венец грязной черной эпохи,
Размазанной кляксы чернильной простуды.
Чумные болезни стекают по стоку
К подножию скал, образуя запруды.

Злой рок, наполнявший бездонную чашу,
Осушен до дна никотиновой взяткой.
А рот, обезвоженный язвенной кашей,
Наполнен прохладой и мазею мягкой.

Вкусив сырозема в дубовых оградах,
В сырых катакомбах Аидовой власти,
Ты ценишь росу, как святую награду.
Ты видишь себя, как подобие масти. 

Ты чувствуешь то, что не многим явилось -
Опасную грань настоящей свободы.
Жестокую, но все ж вселенскую милость:
Отведав плодов, прыгнуть в серые воды,

Чтоб снова подняться в багровую бурю
На ангельских крыльях, забравшись на звезды.
Рождаться больнее, чем дохнуть от пули.
Рождаться, опять, чрез лечебные слезы.

К последним венцам смертоносной эпохи
Приложен листок с указаньем пробега.
Мы были как черви и как скомарохи,
Шуты и актеры, просящие хлеба.

Мы жили во тьме, как забытые вещи,
На крышах трущоб, обжиравшихся гнилью.
Мы помним. Мы помним, как жертвуя честью
Писали историю, делая былью.

Исписанный холст нашей крайней победы
Приклеен на вечность, в готовность к грядущим.
Рождаться легко, если чувствуешь веру
Идти, оставаясь, чрез силу, идущим.

07.08.2015