В салоне красоты

Вы были вежливы, но нетактичны,
Сказав той женщине, что ей за пятьдесят.
Вас будут избегать, вы, друг мой, не практичны.
Про возраст женщине нигде не говорят.
Вы молоды, вас это извиняет.
Но вот, что вы должны, мой милый, уяснить:
Такой проступок дважды не прощают,
А вам не хочется, наверно, уходить.
Вы были вежливы, но очень нетактичны,
Но можно быть тактичным и грубить.
И к этой разнице не будьте безразличны,
Раз вы решили у меня служить.
И чтобы мысль моя была понятна,
О чём я говорю и что хочу сказать,
Хочу я на примере показать,
Что грубость может быть действительно тактична.
Так вот, однажды трубочист в трубе трудился.
Верёвка лопнула и он упал в камин.
Когда же вылез из камина, в спальне очутился
В которой, к счастью, оказался не один.
Перед камином на тахте лежала шкура.
На ней же, словно львица, развалясь,
Лежала, дожидаясь милого амура,
Раздевшись, женщина, нисколько не стыдясь.
Возможно, ей и было безразлично,
Кто к ней из печки вылез на поклон,
Но трубочисту это было непривычно:
Он был врожденным тактом наделён.
«Ах, дьявол, тысяча чертей!—
Сказал он женщине.— Как я ушибся!
Скажите, сэр, как много тут дверей,
Которую открыть мне, чтобы удалиться?».
Он был тактичен, види не подал,
Что видит женщину, а не мужчину.
Ей трубочист не „мисс“, а „сэр“ сказал,
Но был не вежлив, вспомнив чертовщину.
Он мог сказать ей: «Мисс, простите, я упал.
Я не виновен в том, что так случилось.
Поверьте мне, я сильно пострадал
Я даже не пойму, как это получилось».
И голой женщине лежать перед мужчиной
Наверно было бы не так-то и легко.
Не всем захочется гаремной стать рабыней,
Хоть это и зашло недалеко.
Конечно, трубочист воспитан был примерно,
Тут трудно будет возразить.
А можно ли тактичным быть и вежливым одновременно?
Вот я об этом вас хочу спросить.