Как жадно жизнь считает дни и годы

Как жадно жизнь считает дни и годы!
Она таким завязана узлом,
Рисующим на вечности разводы,
Не благом становясь, а сущим злом!

Когда бы мне досталось хоть немного
Любви такой, что я способна дать!
Когда бы у родимого порога
Меня встречала любящая мать!

Когда б меня сомненья не терзали,
Что мной не игуаны рождены,
Я позабыла б все свои печали,
Мгновенье с часом были бы равны...

Когда бы дети, свет едва увидев,
В объятьях смерти не умолкли вмиг,
На этот мир я не была б в обиде,
Меня бы ужас страха не постиг...

Когда б меня друзья не покидали,
В сырой земле найдя свой хладный кров,
Тогда была б несчастлива едва ли,
Не ощутив в ногах могильный ров...

Когда бы все, кого вокруг я вижу,
Имели  честь и совесть, то тогда
Творенья день мне б стал милей и ближе
Тысячекратно, и моя звезда

Светила бы над ровною дорогой,
Где я не знала б скорби и утрат
С рождения до смертного чертога.
Но был бы разум так уж мой богат,

Но было б сердце так моё открыто,
И пела бы от малости душа?
Всё было б ровно, тускло и избито,
И ветер в спину ласково дышал.

Изнеженно смотрела б я на «смердов»,
Что корчатся в пучине вековой,
И безразлично и жестокосердно
Несла гордыни горб великий свой.

Я, в собственную святость бы поверив,
Забыла, что есть зло, а что - добро,
И грезила бы раем… Только в двери
Я в эти не пролезла б всё равно.

Свобода воли на земле, где правит
Безумие, на то мне и дана,
Чтоб знать – мой Бог в несчастье не оставит,
А смерть мертва. И сколько мне она

Грозить ни станет из проклятой бездны,
У жизни отнимая каждый миг,
Стращать меня ей просто бесполезно, -
Не сломлен тот, кто к счастью не привык.

Пусть бренно тело, что в годах ветшает, -
Душа созрела в кратере невзгод.
Надежда вновь во мне не умирает,
Что скорбный век мой истиной взойдёт.

Утешусь я не здесь, я это знаю,
И нет во мне отчаянья и слёз.
А правда есть одна, она простая, –
Над бездной Иисус меня пронёс!