Город

Я построю каменный город
С домами в три этажа,
Заселю его грустными совами
И людьми из кусочков ткани.
В каждом городе должен быть памятник,
И в моем обязательно будет.
А при памятнике – караульная будка
С маленьким таким оконцем.

Над моим городом поселится солнце
И серым свинцовым светом
Наполнит витражи всех соборов –
И кафедрального собора тоже.
В городе будет масонская ложа.
И масоны будут строить стены
Из камней всех цветов радуги
И еще моего любимого – черного цвета.

В городе будут ездить кареты,
Запряженные лошадьми и рикшами,
И большие паровые машины –
Чтобы было побольше копоти.
Там нищие откажутся от ропота
И, пьяные, будут танцевать на улицах,
Костылями веселя прохожих –
Счастливые супружеские пары.

В моем городе будут парки
С деревьями и Аллеей Горящих Листьев,
А в самом большом и центральном
В пруду будут жить утки.
Дети города будут кротки,
Как и их молодые мамы.
А папы будут в строгих костюмах,
Но без этих дурацких галстуков.

Двенадцать невинных мальчиков –
Служителей городского морга –
Будут жечь трупы в моем крематории
И сверхурочно работать в роддоме,
Где в неге и сладкой истоме
Будут без криков рождаться дети –
Мертвые и еще не очень,
С большими печальными щенячьими глазами.

Мой город я окружу лесами,
А в лесах буду прятать пригороды
С веселыми неухоженными садами
И холмами аж в рост человека.
В каждом городе должна быть речка,
А в моем ни за что не будет!
Зато будут вонючие канавы
С нечистотами и дохлыми крысами.

Журналисты с видеокамерами
Будут снимать репортажи
О политике и – в основном – о культуре,
А впрочем, о политике не будут.
В нем не будет китайских курток,
И не будет турецких кроссовок.

Каждый горожанин будет ловок,
Здоров, подтянут и спортивен,
В душе – блондин и ариец, –
Кроме нескольких толстых Пьеров.
Мой город – город пышных экстерьеров
И интерьеров до убогости строгих –
Хотя, конечно, не обязательно,
Кое-где можно и наоборот все сделать.

В городе будет два ЭйрКрафта:
Деловой и для увеселений,
Будет много крушений,
И разорятся почти все банки.
В моем городе будут панки –
Настоящие, как в английских трущобах,
С волосами ядовитого цвета
И наклонностями преступных шаек.
В газетах города не будет баек –
Будут писать одну только правду,
Даже про коррупцию мэра
И его преждевременную кончину.

В моем городе каждый мужчина
Примерно раз в две недели
Будет посещать музеи
И восхищаться этнографией мира.
У каждой женщины будет лира –
Меж струн хранить билеты в театр.
Все они будут влюблены в актера
Старейшей городской труппы.
В ресторанах будут жрать трупы
Домашних и диких животных.
Официанты в белых манишках
Будут пить коллекционные вина.
Потеряв надежду на сына,
Единственный городской старик
Будет жить в специальном приюте
И есть жидкую манную кашу.

В моем городе не будет страшно
Даже тем, кто хотел бы бояться,
Это будет город паяцев,
Город тихих и буйных психов,
Город верующих атеистов,
Город без глупых министров.

В этот город не сможет попасть
Ни один из тех, кто хотел бы,
Кто живет и кто уже умер,
Ни философ, ни негоциант,
Ни агент ближневосточной разведки.
Потому что, оставив вам хлам,
Без занудных и мелочных драм,
Как свободный, пустой барабан,
Этим городом буду я сам.