Великому Бунину. Беглая Слобода!

Старинная Беглая Слобода.
Самый город тоже гордился своей древностью и имел на то полное право. Да!
Он и впрямь был одним из  самых  древних русских  городов, 
лежал среди  великих чернозёмных полей Подстепья  с глубины веков –
   на  той  роковой черте, за  которой  некогда простирались  "земли дикие,  незнаемые", ходить там – боже упаси,
а во времена княжеств Суздальского и Рязанского принадлежал к тем  важнейшим оплотам Руси,
что, по слову летописцев, первые вдыхали бурю, пыль и хлад с нею –
из-под грозных азиатских туч, то и дело заходивших над  нею, 
     первые видели зарева страшных ночных и дневных пожарищ, ими запаляемых – враг всегда был и был против неё ,
первые давали знать Москве о грядущей беде и первые ложились костьми  за  неё.
   В  своё  время  он,  конечно,  не  раз  пережил  всё, что «полагается»:
в таком-то веке его "дотла разорил" один хан – «ворвался и всё сжёг, над всеми издевается»,
в таком-то другой, в таком-то третий, тогда-то "опустошил"  его великий  пожар,
тогда-то голод, тогда-то мор и трус* налетел, почище, чем жар...
    Вещественных исторических памятников он при таких условиях, когда трудно было  не то что жить, а даже выжить –
конечно, не мог сохранить.
––––   
*Трус – старинное простонародной название насекомых, которые превращали и сено, и солому (корм для скота) в труху (“всё трус перетрусил”).
–––––––––

Иван Бунин. Жизнь Арсеньева.
КНИГА ВТОРАЯ. (Отрывок.)
II
Старинная Беглая  Слобода. Самый  город тоже гордился  своей древностью и имел на то полное  право: он и впрямь был одним из  самых  древних русских  городов,  лежал среди  великих черноземных полей Подстепья  на  той  роковой черте, за  которой  некогда простирались  "земли дикие,  незнаемые",   а  во  времена  княжеств   Суздальского  и  Рязанского принадлежал к тем  важнейшим оплотам  Руси, что, по слову летописцев, первые вдыхали бурю, пыль и хлад из-под грозных азиатских туч, то и дело заходивших над  нею,  первые  видели  зарева  страшных ночных и  дневных  пожарищ,  ими запаляемых, первые давали знать Москве  о  грядущей беде и  первые  ложились костьми  за  нее.
В  свое  время  он,  конечно,  не  раз  пережил  все, что полагается: в таком-то веке его "дотла разорил" один хан, в таком-то другой, в таком-то третий, тогда-то "опустошил"  его великий  пожар, тогда-то голод, тогда-то мор и  трус... Вещественных исторических памятников {79}  79 он при таких  условиях, конечно, не мог сохранить.