Великому Бунину. Гоголь!

Жизнь Арсеньева. Гоголь!

   У Гоголя необыкновенное  впечатление произвели на меня "Старосветские помещики" и "Страшная месть".
Помню их с тех пор.
Какие незабвенные строки!
Как дивно звучат они для меня до сих пор...      
      Эти "поющие двери", этот "прекрасный" летний дождь, который "роскошно" шумит  по  саду, 
эти  дикие коты,  обитавшие за садом  в лесу,
где "старые древесные стволы были закрыты разросшимся орешником, начинавшимся у полей,
и походили на  мохнатые лапы голубей..."
     А "Страшная месть"! – «Тихо светит по всему  миру: то месяц показался  из-за горы.
Будто дамасскою белою, как снег, кисеёю* покрыл он гористый берег Днепра
и тень ушла ещё далее в чащу сосен – до утра...
   Посереди Днепра плыл дуб. 
Сидят на нём впереди два хлопца: чёрные козацкие шапки набекрень и у каждого чуб,
а  под  вёслами,  как  будто от огнива огонь,
летят брызги во все стороны, волну только тронь.»
И дальше: «а ветер дёргал воду рябью, чтоб видели её очи,
 и весь Днепр серебрился, как волчья шерсть середи ночи...»
     "Страшная месть" пробудила в моей душе то высокое чувство, о котором часто говорят старики,
которое вложено в каждую душу и будет жить вовеки –
чувство священнейшей законности возмездия в справедливом человеке, 
священнейшей необходимости конечного торжества добра над злом, что всегда появляется,
и предельной беспощадности, с которой в свой срок любое зло карается.
––– 
*Кисея (турецк. – «раскроенная материя»)  – чрезвычайно лёгкая, прозрачная хлопчатобумажная ткань полотняного переплетения. Назначается главным образом для дамского туалета, а также идёт на драпировки, занавесы и т. п.

–––––––––

Иван Бунин. Жизнь Арсеньева.
КНИГА ПЕРВАЯ. (Отрывок.)
   У  Гоголя необыкновенное  впечатление произвели на меня  "Старосветские помещики" и "Страшная месть." Какие незабвенные строки! Как дивно звучат они для меня  и до сих пор...      
Эти "поющие двери", этот "прекрасный" летний дождь,  который "роскошно" шумит  по  саду,  эти  дикие коты,  обитавшие за садом  в лесу, где  "старые древесные  стволы были закрыты разросшимся орешником и походили на  мохнатые лапы голубей..."
А "Страшная месть"!     «Тихо светит  по всему  миру:  то  месяц  показался  из-за  горы. Будто дамасскою  белою, как  снег, кисеею покрыл  он гористый берег Днепра, и тень ушла еще далее в чащу сосен... Посереди Днепра плыл дуб.  Сидят впереди два хлопца: черные козацкие шапки набекрень, и  под  веслами,  как  будто от огнива огонь, летят брызги во все стороны.»
И дальше: «а ветер  дергал  воду рябью, и весь Днепр серебрился, как волчья шерсть середи ночи...»
 "Страшная месть"  пробудила в  моей  душе  то  высокое чувство, которое вложено в каждую душу и будет жить вовеки -- чувство священнейшей законности возмездия,  священнейшей необходимости  конечного торжества добра над злом и предельной беспощадности, с которой в свой срок зло карается.