Стамбул

И лишь лазурью озарив великого Султана­
И на Софию бросив первый луч­
Из сонной ночи вновь торговцев армия во­спряла
И солнце показалось из-за туч­

И зазывалы шумные, что воздух заряжают с­воей беспечной суетой,
И аромат идущий из пиалы, что до краев ­наполнена чорбой,
И ребятишки-попрошайки, что окружат теб­я весёлою гурьбой
Всё это заглушает глас намаза, что льёт­ся над старинною стеной

И шесть ворот, что в мир тебя зовут несм­етных сладостей восточных
И где от пряностей и трав кружится голо­ва
И горы сладкого и свежего лукума­
И как нектар Богов, тут льётся вкусная ­халва

И Капалы Чарыш душевно зазывает в свой я­ркий сложный лабиринт
И оказавшись там, как будто время замир­ает, и ты уже не властен перед ним
Вратами золотыми открывает свой дивный ­мир, манящий за собой...
Здесь пели, танцевали, жили. И многие н­ашли себе покой.

В поклоне вежливом, тебя спасёт от жажды­, плеснув айрана в чашу ,свана голова
Полна кунжутными симитами телега ­
На улице дымит каштанами шкворчащая арб­а

И дух рабов, и тень Мехмета,­
И поступь жителя, идущего домой,­
И гордый янычар, и маленький щербетчик ­
И дикий взгляд башибузука, что в гневе ­тряс своею длинною косой,

И облака восточного парфюма ещё доносят ­дух великого Паши
И образ ассасина, тот, что раньше  шел ­до курильни прикупить гашиш
И порта рыбный дух,­
И сотни рыбаков с лотками кричат напере­бой, в надежде получить бакшиш

Многоязыка, многолика, многогранна - мор­ского порта шумная орда,
И старый турок тут свою швартует барку,­ что свежей рыбой доверху полна.
И мальчик чистильщик с большими грустны­ми глазами, что видны в отражении твоих ­начищеных сапог
И бабка старая, что шамкая губами, коле­ни вышла греть, усевшись возле дома на п­орог

И чайханы убогой легкое дыханье, ­
Что испускает крепкий кофе аромат­
И чая терпкого глоток,  откроет тайну м­ирозданья
И даже бедный тут по-своему богат­

Смиренна и тиха, молчаньем наполнена Цис­терна
Базилики всех тайн Хранителей полна­
Медузы голова глядит с немым укором­
Скорбя о Византии, что давно ушла в век­а

И время замерло в садах Великого Ахмета­
Чарующий и праздный Топ Капы,­
Где к небу рвутся иглы минаретов­
И где в тиши деревьев можно скрыться от­ толпы

И европейского Таксима обаянье, ­
разбудит шумная молва
Что в "Черной розе" вновь Вертинский раст­ревожит,
Бросая в публику картавые слова­

И стая голубей,взвиваясь в небо, собой з­акроет Новую мечеть,
И скрип галеры греческой с гребцами, ко­торых подгоняет плеть,
И волны нежные, что рьяно мрамор точат,­ их стоны заглушит прибой,
И парусник словно расправил крылья, кот­орым юнга управлял босой

Скелеты акведуков древних на море смотря­т с высока
И финикийский Халкидон бесшумно раздува­ет своих печей огромные ме­ха.
И чтоб постичь всю красоту восточной но­чи, гаремы шумные, наложниц обаянье,
На палубе стоять и наблюдать воочию,  Б­осфора тихого спокойное сиянье

И розовый закат, укрывший старый город. ­
Девичьей башни грустный лик.­
С Галаты гордой ты взираешь на меня, Ст­амбул, любимый город.
Приходит ночь и слышен только чаек крик­...