Письмо четвёртое

 Бедный, бедный дворник дядя Сандро,
 толстым черенком из палисандра,
 на который крепится лопата,
 он убил двоюродного брата.

 Между ними не было конфликта,
 просто наподобие реликта,
 как в пластах эпохи плейстоцена.
 в душах отпечаталась измена.

 Нет, не за банальную поллитру,
 он ему разворотил макитру,
 просто при такой духовной крепи
 кто-то должен получить по репе.

 Я романтик винных магазинов,
 женщин пожилых и некрасивых,
 ношеных штанов, чей вид мешкотен,
 стоптанных ботинок, подворотен,

 коридоров, выкрашенных серым,
 протокольных рож,"милицанеров",
 Первомайских шествий, песен хором,
 зарослей колючки вдоль забора,

 с панцирною сеткою кроватей,
 разговоров, чтобы мат на мате,
 для души , а не за ради злобы,
 с палочкой мороженое чтобы,

 чтобы пиво наливали в кружку,
 чтоб была киношка про войнушку,
 чтобы, по бумажке продудоня,
 с Новым годом нас поздравил Лёня,

 чтобы утром нас будили мамы,
 чтобы Райкин был гвоздём программы,
 чтоб здоровым оставался батя...
 больше не могу..пожалуй хватит.

 Но вернёмся. Бедный дядя Сандро,
 выдавал роскошное глиссандо,
 по асфальту шарбая лопатой,
 летним утром.Час примерно пятый.

 Никаких нахальных реверансов!
 Просто надо понимать нюансы:
 В пятницу, а это день питейный,
 Сандро увидал портрет Эйнштейна.

 Старичина покачнулся даже -
 тот же лоб...да и улыбка та же...
 а , вглядевшись, пристально, отыщешь:
 тот же самый светится умище...

 "Всё ведь относительно, а значит,
  я был относительно незрячим,
  как и большинство иных двуногих,
  кроме относительно немногих,

  если время вам - не два еврея,
  как толкуют, а один, скорее,
  тот, который опоздал на поезд,
  в плане относительности , то есть..."

 Бедный Сандро. Чёрный понедельник.
 Через двор к нему идёт брательник.
 Барабаны.Партия на альте.
 чёрная кровищща на асфальте.

 В тот момент, когда упал убитый,
 говорят, Земля сошла с орбиты,
 как прямая речь, раскрыв кавычки,
 устремившись к чёрту - на кулички.