Шёлковая сказка

Наталья Абрамцева
 

У мотылька были матовые тонкие крылышки. Он сидел на белом блестящем лепестке ромашки. Жёлтая весёлая серединка цветка подсвечивала его крылышки. Вокруг было ещё много ромашек и травы, густой, зелёной-зелёной. Еще было небо. Голубое, просторное, прогретое солнцем. Крохотный мотылёк с матовыми крылышками был почти незаметен среди этого весёлого лета.
Вот такая картина висела на стене напротив окна. Картина. Только не нарисованная. Ромашки, трава, небо и даже крошечный мотылёк с матовыми крылышками — всё-всё было вышито по шёлку тонкими цветными шёлковыми нитками.
Давно — двести лет назад. Ну, если не двести, то сто – точно. Эту картину вышивала бабушка бабушки той девочки, что жила сейчас в комнате с шёлковой картиной. Когда прапрабабушка девочки вышивала весёлую картину с ромашками, она сама была молодой и весёлой. Поэтому картина и получилась такой яркой, солнечной.
Закончила молодая прапрабабушка вышивать. Остался у неё совсем маленький моточек белого шелка. Белого, но не блестящего, а чуть матового. Выбросить его? Зачем же? Раз, два, три стежка, и на одной ромашке появился матовый мотылёк. Его почти не видно. Ведь кругом такие красивые ромашки, такая яркая густая перепутанная трава, такое небо голубое-голубое! И среди всего этого — маленький мотылёк.
А знаешь, сколько с тех пор хозяев было у картины? Сколько комнат она украшала? Сколько людей любовались ею?!
Каждый восхищался:
— Ах, какая прелесть! Ромашки, будто трепещут под ветерком.
— Ах, какое чудо! Трава — как настоящая. Шелестит, кажется.
— Ах, какое небо! Просто чувствуешь его тепло.
Вот так говорили разные люди. И каждый обязательно добавлял, что шёлковая картина кажется почти живой. Почему-то...
Все любовались ромашками в густой траве и голубым небом, но никто ни разу не обратил внимания на маленького матового мотылька. Что же удивительного? Крошечные крылышки были просто незаметны на фоне ярких летних красок. Но мотылёк не обижался и не расстраивался. Он сидел на прекрасной ромашке и радовался, когда о шёлковой картине говорили что-нибудь хорошее.
Так было все двести или сто лет. А вчера или позавчера — не знаю точно — случилась вот такая история.
В открытое окно влетела бабочка. Чудесная бабочка! Удивительно красивая: огромные золотисто-оранжевые крылышки, с шоколадной каёмочкой и голубыми крапинками.
Когда шёлковый мотылек увидел прекрасную бабочку, ему больше всего на свете захотелось заговорить с ней. Это было совсем нетрудно. Прекрасная бабочка была вовсе не воображалой, а очень даже общительной.
Она подлетела к шёлковой картине, похлопала золотистыми крылышками и сказала:
— Какие прекрасные у вас ромашки, милый мотылёк!
— Да, да! Они всем нравятся. Я рад, что вам – тоже.
— Но, знаете ли... — бабочка заморгала крылышками. — Вы только не подумайте, что я хвалюсь! В моем саду тоже есть очень красивые цветы: красные, желтые, лиловые, оранжевые... Не хотите ли посмотреть?..
— Я бы с удовольствием. Но можно ли мне покинуть мою ромашку? Ведь все давно привыкли, что я здесь.
— Ну, подумаешь — несколько часов! Никто ничего не заметит.
И шёлковый матовый мотылёк вместе с прекрасной бабочкой полетели в сад, к разноцветным цветам.
Картина осталась на месте. И всё в доме было как всегда. Кто-то
пришёл. Посмотрел на шёлковую картину и сказал, как-то, между
прочим:
— Красивая картина. А другой человек сказал:
— Смотрите, какие ромашки! Они похожи на пуговки. Забавно, правда?
А третий сказал:
— Какое небо голубое! Оно на что-то похоже. Только забыл, на что. Ах, вспомнил!!! На занавески моей соседки!
Картину хвалили: «Красиво, забавно...» Всё так. Но никто не сказал, что ромашки, будто трепещут на ветерке, а перепутанная зелёная трава шелестит. Никто не сказал, что картина почти живой кажется. Почему же так? Случилось что-нибудь? Двести лет, ну, в крайнем случае, сто, ромашки трепетали, трава шелестела, небо тёплым казалось, а теперь... Занавески соседкины... Пуговки забавные...
Обидно.
Но вот вернулся мотылёк. Ему, конечно, понравились цветы прекрасной бабочки. Но он очень, просто очень торопился к своим ромашкам. Он скучал, он привык к ним. Мотылёк опустился на свою ромашку, расправил матовые крылышки, замер...
И странная история получилась. Все увидели, как затрепетали ромашки, а трава, кажется, зашелестела, а небо потеплело.
Шёлковая картина снова стала не просто красивой, а живой, как двести лет назад.
Кстати, матовый маленький мотылёк сидел на своей чудесной ромашке, так же спокойно и незаметно, как будто он ни при чём.