Любовь и голуби

    У меня был знакомый старичок, одинокий, бывший военный-подводник. Внешностью немного напоминал моего отца. Папа тоже был военным. А я тогда работала соцработником, и мне нужно было навещать своих подопечных: принести продукты и что-нибудь оформить важное-бумажное, связанное с пенсиями-льготами, а главное в работе – выслушать. Хочешь-не хочешь, можешь-не можешь, а сядь и выслушай. Я и слушала. Иногда по десятому разу.
    Наши называли клиентов «бабками». Деды обычно не доживали до почтенного возраста, особенно одинокие. А бабки ничего, шевелятся. Блокадницы и узники фашистских лагерей - самые жизнестойкие. Железные бабки. А тут ещё за мной и деда прикрепили. Порадовалась разнообразию.
    Мне нравилось ходить к нему. Он был адекватный, бодрый и с юмором, даже родственники где-то имелись, но жил один. В квартире – чистота, порядок. Всё на местах, ничего лишнего. (Папа тоже мне говорил: «Вот как положил вещь, чтоб так и лежала!»)...
    К деду приходили друзья. Обстановка  и всё такое неуловимое напоминало мне о детстве, о папе и его сослуживцах. Вообще, дед сам справлялся, но в период обострения болезней ему нужен был помощник. Мы здорово подружились.
    Однажды он говорит: "Ольга, а познакомь меня с кем-нибудь, есть у тебя кто на примете?" Потом он с военной чёткостью перечислил требования к будущей кандидатке в подруги: чтобы жила одна (не дай Бог родственники под ногами), имела собственную квартиру (чтоб никаких поползновений), возраст (желательно моложе его) и жила поблизости.
    Я вспомнила одинокую соседку с подходящими параметрами. Сказала ей прямо, мол, так и так: есть человек, желающий познакомиться. Она страшно возбудилась. Невзирая на астму и высокое давление, перелопатила шкаф с одеждой, достала косметику... Я уже тихо радовалась, что будут голубки вместе жизнь коротать, ходить друг к другу в гости на чашку чая...
    А между тем, у соседки был воздыхатель. Сосед Юрка. Так она его называла. Юрке сейчас под девяносто. Она столько про него рассказывала, что он стал почти родной. Я спросила: "А что бы вам не сойтись?" Она стала отнекиваться, ей не нравится, что он любит выпить, а когда она заходит к нему "норовит схватить". Недавно я таки увидела этого героя. Позвонил, попросил купить лекарство. Зашла. Юрка медленно двигался, опираясь на костыли. Он, оказывается, совсем слепой. Я ждала в прихожей, когда он принесёт рецепт. Пока ходил - упал. Пошла поднимать. Он говорит: "Открой шкаф, там духи... передай Гале". Я уже примерно догадалась какие. Конечно, "Красная Москва". Видела у соседки несколько флаконов...
  Я взяла её фотографии и понесла своему подопечному. Он долго рассматривал их.
Соседка-красавица. Длинные ногти под лаком, прямая спина, умение с шиком носить вещи и поддержать любую беседу. Трудно поверить, что она всю жизнь проработала токарем. Назвать её бабкой язык не поворачивался. Я так и сказала: "Да с ней в театр не стыдно сходить!"
   А в итоге этот бравый вояка не решился на визит, хотя расспрашивал много. Соседка молча переживала, понятное дело. Я чувствовала себя виноватой перед ней. Со временем он отказался от обслуживания. Оно же платное. Мы несколько раз встречались в магазине.  Дед не узнавал меня. Может, и вправду забыл.
   Сейчас у меня другая работа, но след от прежней тянется до сих пор.
Гале уже восемьдесят. Она совсем слегла. Приходится кормить её с ложки. Иногда она капризничает, не хочет есть. Тогда прибегаю к уловкам: за папу, за маму, за Металлический завод, за Клавдию Шульженко… Соседка ничего не слышит, надо орать в ухо, общаться трудно. Теперь лежит и смотрит в окно. Напротив окна дерево. Если ветки качаются от ветра, у неё кружится голова. Иногда можно увидеть падающий снег и дождь. Но больше всего радуется, когда на подоконник садятся голуби. Порой столько - подоконник гремит. Это она их давно прикормила.

___

Юра умер 22 июня 2012 года
Галя умерла 30 сентября 2012 года

(записала 8 апреля 2012 г. на память)