***

Слишком хрупко. Слишком опасно.
Чёрная трубка. Мёртвая трубка.
Другим рассказывай
Про «улыбнись», «не печалься» и прочее.
Омерзительное одиночество.
Слишком много масла, мяса и сладости.
Ты так произносишь слова, что мне кажется,
Что я их уже слышала, и что в этой комнате
Вещи слишком раздеты, а на подоконнике
Лежат сигареты – я забыла их спрятать.
Хочешь, ругай. Ты похож на покойника.
Чем? Я не знаю. Дурацкая рифма.
Это, наверно, ни чёрта не значит.
Это всего лишь фрагмент кинофильма.
Злость – нерешённая нами задача.
Давай, включи мне прекрасную музыку,
Чтобы было не скучно тебя убивать.
В этой комнате вечно задёрнутых штор,
Где мне почему-то всегда
так хотелось с тобой танцевать.
Где твои сутулые плечи
не казались уродством и где
каждый чёртов пронзительный вечер
бредил язвой цветов на столе.
Эти скулы болели тобою…
Что ты смотришь? Откуда ты здесь?
Я всего лишь последнее слово
Этой мебели. Старых газет,
Старых писем, старых пластинок –
С этой музыкой можно мечтать –
Представлять тебя снова разбитым
Бледным юношей. Я опять
Ощущаю симптомы этой
Ненавистной болезни. О чём
Ты подумал, беря сигареты
С подоконника? Скажи мне, о чём
Ты подумал? Ты тоже болен?
Тоже помнишь ступенек скрип?
Эти лавочки и антресоли,
Этот кашель, и шёпот и крик –
То кричали поэты и клавиши -
Мы играли! Оркестр играл!
С виду был ты всего лишь мальчиком
Коих тысячи. Кто сказал,
Что любить можно лишь необычных?

Телефон звонит. Слышишь? Сними же
Эту чёртову трубку!
Не успел… я знаю, что больше
Мои мысли, слова и прочее
Тебя не тревожат. И одиночество
Стало дороже и мяса и сладости.
Самую малость. Вечер корчится,
Вот-вот грозя нам в ночь сорваться.
И всё, чего мне сейчас хочется –
Перерезать горло под звуки танго.
Нам обоим.
А что? Ты неплохо смотрелся бы
На фоне этих по-прежнему вечно
Плотно задёрнутых штор.
Восхитительный, ярко-красный
Силуэт у окна.
…но
Слишком хрупко.
Слишком прекрасно.