Бокерон

                Бокерон - крепость в период войны
                между Боливией и  Парагваем
                в 1932-1936 гг., за обладание
                провинцией Гран-Чако.

Есть у земли худой кусок,
Меж когтем Кондора и лапой Ягуара.
Болота, степь, кривой лесок,
Да миллион мошки на два гектара.

Его зовут – зеленым адом.
Зимой жара, а летом зной.
Здесь неуютно даже гадам,
И странник не ступал ногой.

А вдалеке, не зная горя,
Ученый клялся, знает он,
Что под Гран-Чако нефти море.
И, появился Бокерон.

И вот сошлись два генерала,
Знакомцы с первой мировой.
Тех лет им явно было мало.
Они схлестнулись на другой.

Один – Прусак, порядку верен.
У сердца карточка Мадлен.
И пусть сей край, народом беден,
Мечтает он затмить Верден.

Второй - Русак, от Красных спася.
Но в ножны не вложил меча.
С таким порывом, в скорости, один остался,
И в Парагвай уехал сгоряча.

Меж тем, война включила обороты.
И Бокерон ее венец.
Из двух полков осталось меньше роты,
Индеец Каяри тому творец.

Вчерашний день он отработал славно.
И от гашетки дребезжит рука.
Вот только сердце бьется как-то странно,
С той стороны, знакомые слова.

То песня - одного рыдальца,
Что был вчера на линии огня.
Из блиндажа, на воздух, вынесли страдальца,
В последний раз увидеть небо дня.

“Эй, Парагваец. Тот, что в крови.
Как звать, и что поганый рот поет?”
В ответ: “Гуано я, народ - ГуаранИ,
Пою о том, как мальчик по реке плывет”
 
Тут Каяри вскипел: ”Средь ваших наших нет!“
У пулемета вспыхнула искра.
Гуано тихо затянул куплет,
Что Каяри мать пела у костра.

Встав на колени, Каяри затих.
И вышел странный с ним кульбит.
Он первый стал среди живых,
Кто телом жив, душой убит.

Русак взял вверх над Прусаком.
Dutch Shell у Standard выиграл в споре.
Ученый дрыхнул сладким сном,
А над Гран-Чако море крови.

Уж век как кончена война.
Иные в новый мир пришли.
Но для чего была беда?
Ведь нефть, там, так и не нашли.