Безысходность

А я смеялся ей в лицо
Напыщенной ухмылкой дерзкой
Держался специально подлецом,
Чтоб ненависть пронзила ее резко.
А сам я разрывался на куски
А сердце лихорадочно стучало.
Ей слезы затуманили глаза
И что со мной творилось,
Она не замечала.
Я повторил ей все слова,
Которые сказал по телефону,
Но уже с холодом в речах
И с пустотой в глазах.
Играл великолепно,
Жестко, дерзко.
Любой из критиков
Поставил бы мне пять.
Она шептала,
«Не будь таким железным!
Не оставляй меня, ведь ты не враг!»
Я вторил, что отнюдь
Я враг ей,
Что не люблю ее
Что все равно.
Я говорил и видел, что ломаю
Ей душу,
Как в каком-нибудь кино.
Она ушла,
И я почуял крылья.
Ее… они упали как у фей.
Я вспоминал ее слова,
Улыбку.
Она ушла, а я опять ни с чем.
О если бы не карма,
Разве смог бы
Наговорить те гадости я ей?
Она мой воздух,
Она ведь мое солнце!
Она светила весь мой путь
Из тьмы наверх.
Она ушла, а я уселся за письмо.
И просидел так сутки где-то.
Через неделю
В дверь звонок.
Принес мне в виде брата
О ней вести.
Он говорит, что исхудала,
Ни ест, ни пьет, ни говорит.
Смотреть так на нее устал он
И спрашивал, что сотворил.
Я рассказал все без утаек,
Что я сказал, КАК говорил.
И он ударил, по лицу ударил
Ну а затем, зачем спросил.
И я ответил
Что заражен
Укушен был псом
Этой новостью поражен,
И ее заражать не стал,
И что я ее от себя оберегал.
Пусть злится лучше
Пусть ненавидит.
Но жизнь по новой
С кем-нибудь начнет.
Я протянул письмо
И попросил, чтоб моей леди.
Когда она чуть чуть забудет
Оно перепадет.
Пусть замуж выйдет,
Пусть детей родит
Пусть счастье обретет
И лишь тогда,
Отдай ей это.
Я его просил.
Я буду с ней,
Оберегать ее всегда.
И он ушел, забрал мое письмо.
И жалость видел я в его глазах.
Ну ничего, ничего.
Я объясню все,
Пусть инее сейчас.